Банды Нью-Йорка - [73]

Вскоре после приключения на Норфолк-стрит Испанец Джонни влюбился и был охвачен горячим желанием украсить свою возлюбленную шелками и драгоценностями. Но у него не было достаточно денег, и, естественно, Испанец подумал об азартных играх, главным образом о игорном заведении Кида Джиггера на Форсит-стрит, одном из самых процветающих в Ист-Сайде. Кид Джиггер пользовался репутацией отличного стрелка, и гангстеры уважали его мастерство и не трогали его, но Испанец был ослеплен любовью и жадностью. Он явился в игорный дом и спокойно сказал Джиггеру, что с этих пор прибыль будет делиться пополам, хотя вся тяжесть работы по ведению игры и останется на плечах Кида.

– А почему это я должен отдавать тебе половину своих доходов? – удивился Кид Джиггер.

– Потому что, если ты этого не сделаешь, я отниму у тебя все, – ответил Испанец.

Кид Джиггер смеялся громко и долго, а Испанец злобно смотрел на него немигающим взглядом черных глаз.

– Хорошо, я ограблю тебя завтра вечером, – сказал он.

В назначенный вечер Кид Джиггер вышел из своего игорного дома и увидел Джонни, который поджидал его на углу. Испанец немедленно открыл огонь из двух револьверов. Джиггер вбежал обратно в свое заведение, и его не задело, но одна из пуль Испанца убила 8-летнюю девочку, игравшую на улице. Испанец уехал из города, а когда через несколько месяцев вернулся, то узнал, что женщина, из-за которой он попал в такую беду, променяла его на более внушительную фигуру – Кида Дроппера. Джонни ничего ей не сказал, просто однажды ночью затащил ее в кеб, связал и увез на болото на Лонг-Айленде. Там он привязал несчастную к дереву и выстрелил несколько раз в живот. Несколько часов спустя ее нашли без сознания, но за это время она родила ребенка, у которого три пальца были отстрелены. Вскоре полиция арестовала Испанца, и в начале 1911 года он был отправлен в тюрьму на семь лет. Через несколько месяцев за решетку попал и Кид Дроппер, получив тоже семь лет за грабеж.

4

Кроме больших банд и их вассальных бригад имелось также много независимых группировок, которые контролировали небольшие районы, лежащие в границах королевств крупных банд, и ожесточенно противились любым попыткам поглотить или подавить себя. Как уже было отмечено, «маргиналы», «жемчужные пуговицы» и «фэшн-плейтс» претендовали на небольшие участки царства «гудзонских чистильщиков». На территории «истменов» в течение нескольких лет успешно поддерживала свою гегемонию «банда Четырнадцатой улицы» под руководством Эла Руни, а еще существовали «Яки Якес», «Лолли Мейерс» и «банда красного лука». «Яки Якес» держали район вокруг Бруклинского моста, пока их возглавлял Яки Як Брэди. Когда тот умер от туберкулеза, банда прекратила свое существование.

Самой известной из независимых банд была группировка, возглавляемая Хампти Джексоном, чья деятельность концентрировалась вокруг старого кладбища в квартале, ограниченном Первой и Второй авеню и Двенадцатой и Тринадцатой улицами. Джексон был уникальной фигурой в преступном мире того времени. Довольно хорошо образованный, он всегда носил в кармане книгу. Его любимыми авторами были Вольтер, Герберт Спенсер, Дарвин, Хаксли. У него была хорошая библиотека, в основном содержащая работы по философии, и считалось, что он обладает глубокими познаниями в греческом и латыни. Самого Джексона, однако, никак нельзя было назвать философом; угрюмый и вспыльчивый, он стрелял при малейшем намеке на провокацию. Он носил с собой не менее трех револьверов: один лежал у него в кармане, другой висел на спине, а третий находился в специальной подставке, встроенной в его шляпу-дерби. В банде насчитывалось около 50 человек, включая таких прославленных головорезов, как Испанец Луи, Ниггер Рахл, Лобстер Кид и Граббер.

Эти достойнейшие обычно встречались на кладбище через определенные промежутки времени, и Джексон сидел на надгробном камне подобно маленькому скрюченному гному, пока его сообщники располагались на могилах. Однажды летним вечером они настолько расслабились, что, набросившись на них внезапно, Сумасшедший Батч с парой десятков «истменских» гангстеров смогли связать их и отобрать все деньги и оружие. Полиция никогда не обвиняла Хампти Джексона в убийстве, но он был арестован более сотни раз и попадал в тюрьму по двадцати различным обвинениям. На одном из судов было доказано, что он принял 100 долларов у некоего незнакомца за избиение человека, которого никогда до этого не видел. Но саму экзекуцию конечно же производил не Хампти. Главарь банды редко компрометировал себя подобными действиями, ведь хозяин строительной компании не месит глину, а президент не отправляется на войну. Он брал деньги, указывал на предполагаемую жертву одному из мастеров дубинки или кистеня, если жертву нужно было слегка помять, или стрелков, если дело предполагало летальный исход, и шел в свой любимый кабак, где и сидел в ожидании отчета от своего головореза. Некоторые из гангстеров настаивали в таких случаях на составлении письменных отчетов; один из наиболее квалифицированных разбойников Монаха Истмена всегда предъявлял машинописный документ, называя жертву «объектом», а себя – «исполнителем». Что странно, этот человек подумывал о карьере полицейского.