Банды Нью-Йорка - [101]

Шрифт
Интервал

«ОБЪЯВЛЕНИЕ!

Копам вход воспрещен!

С этого момента ни один полицейский

не должен входить в этот квартал.

Приказ гаражной банды».

Вскоре несколько патрульных, рискнувших зайти на запретную территорию, были порезаны ножами или избиты кистенями и дубинками, и с тех пор они патрулировали район только вчетвером или впятером. После того как распоряжение мэра Гейнора номер 7 было объявлено недействительным, специальный полицейский отряд часто стал посещать территорию «гаражных» и безжалостно избивать их, но окончательно банда была разгромлена только тогда, когда ее главарей отправили на электрический стул. Этими мучениками были Большой Билл Лингли и Фредди Муфельдт, известный под именем Парень. Считалось, что Лингли является одним из создателей «гаражной банды». Он был хорошо известным головорезом и взломщиком и обычно носил с собой два револьвера, дубинку и кистень, которые с большим умением использовал, не разбирая, полицейский это или беззащитный гражданин.

Фредди Муфельдт происходил из хорошей семьи, а в школе отличался выдающимися способностями. Его мать питала надежду, что когда-нибудь он станет священником. Но к 20 годам Фредди почувствовал отвращение к работе и начал шататься по пристаням, восхищаясь Большим Биллом Лингли, которому старались подражать все окрестные мальчишки. Большой Билл счел молодого Муфельдта весьма способным и взял парня под свое крыло. Сколотив банду, они начали череду удачных набегов на салуны от Четырнадцатой улицы к северу до Бронкса. Но в конце концов один торговец спиртным из Бронкса, прямо напротив реки Гарлем, дал им отпор, защищая свою кассу, и тогда Большой Билл с Фредди Муфельдтом убили его. Оба сполна ответили за убийство, и гангстерская карьера Фредди закончилась, не успел ему исполниться 21 год.

Южнее территории «гаражной банды», в окрестностях Пятьдесят девятой улицы, под Кенсборо-Бридж над Ист-Ривер собирались гангстеры из банды «обманщиков с моста». На Четырнадцатой улице и на реке, вплоть до Третьей авеню, шли постоянные драки между «туннельной бандой», «бандой Терри Рейли» и «забияками Конкорана», а «банда Дома Газа» по-прежнему орудовала на Восемнадцатой улице до Четвертой авеню, хоть и не так преуспевая, как в дни Монаха Истмена и Пола Келли. Эта банда исчезла из поля зрения в начале 1914 года, когда их главарь Томми Лич был убит в жестокой схватке с «бандой кудрявого Джимми». Чуть дальше к югу действовали «плотники», малочисленные, но довольно кровожадные. Нижняя часть города кишела бандами различной значительности. Среди них были «собачки», «соседские сыновья», «крысы с пристани», «ваятели», «чокнутые» и «лягушачье гнездо». Члены последней орудовали и в верхней части города, занимаясь торговлей женщинами. В конце 1913 года, после того как трех самых главных их головорезов приговорили в сумме к более чем 42 годам тюремного заключения, банда распалась. Главарями других местных банд были Бенни Фейн, Джо Гризер, он же Джозеф Розенсвейг, Билли Лустих, Пинчи Пол, Малыш Роди, Панк Медлен, не имеющий никакого отношения к Убийце Оуни, Пиклес Лейдон, Брадобрей Ральф, чье настоящее имя было Ральф Даниэлло, Ниггер Йоске, урожденный Джозеф Топлински, Джон Левински и Чарльз Витовски, по прозвищу Калека Чарли.

К северу от Бэттери существовало бесчисленное количество мелких банд, которые работали на рынке продуктов и домашней птицы. Гангстеры обнаружили, что между бизнесменами в этой сфере деятельности существует конкуренция, и решили, что им это очень на руку. Самым примечательным деянием этих головорезов было убийство в 1914 году Барнета Баффа, торговца курами. Предполагалось, что эта работа стоила заказчикам 4200 долларов, которые были поделены между несколькими главарями банд, в то время как человек, который, собственно, и произвел смертельный выстрел, получил всего лишь 50 долларов. Полиция всегда считала, что к смерти Баффа были причастны его конкуренты, поскольку нередко случалось, что предприниматели нанимали гангстеров, чтобы уничтожить бизнес противника, даже если для этого нужно было того убить.

Ниггер Йоске, Калека Чарли и Джонни Левински специализировались на воровстве и отравлении лошадей и к концу 1913 года стали практически монополистами в этом роде деятельности. В связи с этим они работали в согласии друг с другом на протяжении нескольких лет, иногда давая друг другу в долг своих людей, чтобы помочь выполнить особенно щекотливые задания. Ниггер Йоске обслуживал продуктовые рынки, грузовые перевозки и прокатные конюшни, Левински – сферу продажи мороженого, а Калека Чарли получал заказы от соперничающих продавцов и производителей сельтерской и содовой воды. Оплата заказов варьировалась в зависимости от масштабов и опасности задания, но обычно они были настолько высоки, насколько торговцы могли себе это позволить. Гангстер, который раскрыл в итоге полиции методы бандитов, назвал средние расценки:

выстрел смертельный – 500 долларов,

выстрел несмертельный – 100,

отравление табуна – 50,

отравление одной лошади – 35,

кража одной лошади вместе с упряжью – 25 долларов.

Пункты про выстрелы, как объяснил гангстер, относились, естественно, к людям. Однако эти цены были чрезвычайно высоки; главари многих группировок из Ист-Сайда были готовы совершить убийство всего за 20 долларов, в то время как бандиты из нижней части Нью-Йорка гарантировали аккуратную работу без всяких последствий за сумму всего лишь от 2 до 10 долларов, в зависимости от социального положения жертвы и их собственного финансового состояния к моменту получения заказа.


Еще от автора Герберт Осбери
Дьявол Фей-Линя

Когда в больницу поступила загадочная женщина со странными ранами на руках и ногах, доктор Смит — хирург и знаток темных наук — и его друг, инспектор полиции Конрой, еще на подозревали, что вскоре им предстоит столкнуться со Злом…Реки крови, гигантские жабы, таинственные убийства в запертых комнатах и воскресающие мертвецы — в фантастическо-оккультном детективе Герберта Асбери, автора знаменитой книги «Банды Нью-Йорка», экранизированной Мартином Скорсезе.


Банды Чикаго

Это история золотого века криминального Чикаго. Автор рассказывает о том, как организованная преступность утверждала свою репутацию в городе, описывает жизнь криминальных районов. Действие книги простирается от дней «барачного поселка» до эпохи сухого закона.


Рекомендуем почитать
Хроника воздушной войны: Стратегия и тактика, 1939–1945

Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.


Северная Корея. Эпоха Ким Чен Ира на закате

Впервые в отечественной историографии предпринята попытка исследовать становление и деятельность в Северной Корее деспотической власти Ким Ир Сена — Ким Чен Ира, дать правдивую картину жизни северокорейского общества в «эпохудвух Кимов». Рассматривается внутренняя и внешняя политика «великого вождя» Ким Ир Сена и его сына «великого полководца» Ким Чен Ира, анализируются политическая система и политические институты современной КНДР. Основу исследования составили собранные авторами уникальные материалы о Ким Чен Ире, его отце Ким Ир Сене и их деятельности.Книга предназначена для тех, кто интересуется международными проблемами.


Кастанеда, Магическое путешествие с Карлосом

Наконец-то перед нами достоверная биография Кастанеды! Брак Карлоса с Маргарет официально длился 13 лет (I960-1973). Она больше, чем кто бы то ни было, знает о его молодых годах в Перу и США, о его работе над первыми книгами и щедро делится воспоминаниями, наблюдениями и фотографиями из личного альбома, драгоценными для каждого, кто серьезно интересуется магическим миром Кастанеды. Как ни трудно поверить, это не "бульварная" книга, написанная в погоне за быстрым долларом. 77-летняя Маргарет Кастанеда - очень интеллигентная и тактичная женщина.


Добрые люди Древней Руси

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Иван Никитич Берсень-Беклемишев и Максим Грек

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Антуан Лоран Лавуазье. Его жизнь и научная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.