Бандиты. Книга 1. Красные и Белые - [53]

Ночков испуганно смотрел на полковника, и у него на лице было написано — одних кальсон маловато.

В наступившей тишине негромко похрюкивал Перетрусов.

— Что такое? — спросил Бородин. — Я что-то смешное сказал?

Перетрусов заржал уже в голос, и от его радостного и веселого смеха стало не по себе даже непробиваемому Белоножкину. Из глаз у бандита потекли слезы.

— Ну, Ночков, ну, жук! — смеялся Перетрусов. — Смотри, какой жути на офицеров нагнал! Признавайся, кто красный шпион, не то я со смеху лопну.

— Заткните его, — попросил Ночков. — Заткните или я за себя не отвечаю.

— Заткните меня, ха-ха-ха! Белоножкин, врежь мне как следует, а то умру со смеху!

Белоножкин ударил, чем вызвал новый приступ смеха. Далее последовала серия ударов, от которых из груди бандита вырывались смешные хлюпающие звуки, и Перетрусов смеялся еще громче, а потом начал икать.

— Пи… ик!… ить дайте… ик! ха-ха!

— В чем дело?! — заорал полковник. — Заткнись или я…

— Ха-ха-ха!

Полковник подошел к столу с инструментами, взял клещи поудобнее, примерился к Перетрусову и одним точным движением откусил полмизинца на правой руке. Бандит взвыл, издевательский смех оборвался сам собой. Рукав гимнастерки тотчас намок от крови.

— Ох, ваше превосходительство, спасибо, что не указательный, — прокряхтел Богдан. — Как же я тебя потом пристрелю…

— Оптимист? Это хорошо. С оптимистами проще работать, — похвалил Бородин. — Ну-с, товарищ Ночков, чем вы меня порадуете?

— Я… Я знаю, зачем вы идете. Я сам это видел.

— Что вы видели?

— Я видел Льва. На самом деле он мой, Чепаев его ошибочно получил. Если бы Лев оказался у меня, мы бы выиграли войну. Мы бы всю Европу завоевали…

— Он бредит? — спросил Бородин у Перетрусова. — Его пугает вид твоей крови?

— Нет, он вчера красного командира забил жерновом, даже не всплакнул, — заступился за Ночкова Перетрусов.

— Забил жерновом? Это у вас вместо расстрела?

— Нет, краском Чепаеву какой-то пакет привез, а Ночков осерчал — и убил.

— Постойте, господа, я совсем запутался. Зачем начальнику штаба убивать красного командира за доставленный пакет?

— Потому что пакет — от Махно, — резко ответил Ночков. — У вас всегда таких идиотов в командиры назначают? Тогда ясно, почему красные побеждают.

Бородин стерпел оскорбление. Он действительно не понимал, что говорят пленники, но очень хотел понять.

— Что ж вы, ваше превосходительство, такой непонятливый, — посочувствовал Перетрусов. — Видно же — товарищ Ночков и нашим, и вашим.

— То есть вы…

— Я двойной агент! — гавкнул Ночков. — И ваша операция целиком и полностью держится на той информации, которой я снабжаю Ставку. Мой псевдоним — Ясный. Теперь ясно?

Полковник кивнул.

— Тупой бандит разобрался во всем быстрее вас, кадровый вы болван! — плевался Ночков. — Развяжите меня, у нас мало времени.

Белоножкин потянулся перерезать веревку, но Бородин его остановил.

— То есть это благодаря вам спланирован глубокий рейд?

— Да, благодаря мне. И если вы пошевелитесь, скоро благодаря мне Уральское войско переломит ход войны.

— Каким образом?

— Благодаря Льву, осел! Сколько вам лет, полковник? Тридцать пять, сорок? Почему вы ведете себя, как старая окопная крыса? Я вам уже сказал — я сам видел, как работает эта штука, и благодаря мне…

— Какая штука?

Ночков закатил глаза:

— Ваша цель — захватить Чепаева и изъять у него талисман в виде льва, я ничего не путаю, подхорунжий?

— Никак нет.

— Так вот — именно этот Лев дает Чепаеву ту силу, которая до сих пор позволяла ему бить белых. Это магический артефакт, эзотерический предмет, вроде тех загадочных штук, о которых пишет госпожа Блаватская.

— Мы рискуем жизнью из-за безделушки?

— Не безделушка, а мощный стратегический ресурс, не хуже золота! С помощью этого ресурса любая армия может стать непобедимой, какой была армия Александра Великого! Вас никто не ждет в Лбищенске, остается только войти, схватить Чепаева, и станица падет без единого выстрела. Половина бойцов — курсанты, большевики ненавидят Чепаева и поэтому специально обнажили его фланг, оставили без прикрытия. По моей, кстати, просьбе.

— По вашей?

— Я специально внедрился в ЧК как человек, который воевал с Чепаевым бок о бок в Волыни и Галиции.

— Как можно одновременно работать на ЧК и Ставку Верховного Правителя? Как адмирал Колчак вообще такое допустил, он же редкостный чистоплюй! — возмутился полковник.

— Потому что он такой же болван, как и вы, полковник. Развяжите меня наконец!

— Зря вы его слушаете, — вмешался в разговор Перетрусов. — Не связывайтесь с Чепаем, отпустите его. Он не завтра, так послезавтра уведет своих людей на Украину, и вот тогда берите Лбищенск, сколько влезет, там вообще никого не останется.

— А тебе какой в этом интерес? — удивился полковник.

— Не твое собачье дело, ваше превосходительство. Просто опостылели вы мне все, и белые, и красные, оставить вас хочу. Уехать, куда подальше, и там в свое удовольствие жить.

— Ночков, ваше слово.

— Мое слово? Вы что, всерьез полагаете, что слово мелкого жулика, которого на большую дорогу вывел я сам, который без меня шарил бы по карманам на вокзале в Александровом Гае, что его слово что-то значит? Да вы знаете, чего можете лишиться, если послушаете это ничтожество? Ну так я вам сейчас расскажу.