Бандитский Петербург - [7]

Настоящий же расцвет преступного подполья Петербурга начался где-то в пятидесятых годах прошлого века, когда в уголовной среде уже совершенно отчетливо прослеживается специализация и своеобразная иерархия. (И опять же – расцвет преступности совпадает с эпохой перемен – Александр II Освободитель, по злой иронии судьбы убитый в конце концов народовольцами, не только дал крестьянам волю в 1861 году, но и провел целый ряд других реформ – административную, судебную, военную. Некоторые историки сравнивают реформаторские заслуги Александра II с заслугами Петра I – по степени их воздействия на Россию.)

В 1855 в Петербурге начала свою кровавую деятельность «банда душителей», которые за год с небольшим совершили несколько десятков жутких преступлений. Поздним пешеходам сзади на горло набрасывали веревочные петли, душили, а потом раздевали догола уже бесчувственные тела. Несмотря на то, что некоторых из жертв злодеи «недодушивали» до конца – нарисовать словесный портрет преступников никто не мог – душители всегда незаметно подкрадывались сзади, а потом жертва моментально теряла сознание. Поначалу шайка эта действовала преимущественно на окраинах Петербурга (и даже в Кронштадте), но в конце 1856 – начале 1857 года душители уже вовсю работали в самом сердце Питера – на Семеновском плацу, у Обводного канала, на набережной Таракановки.

Начальнику петербургской сыскной полиции Ивану Дмитриевичу Путилину пришлось прибегнуть к своему излюбленному приему – «подставе» с переодеваниями. Один чрезвычайно сильный полицейский был переодет в женское платье и изображал из себя торговку-чухонку, разъезжая вечером по мрачным питерским улицам. Под рогожами в телеге прятались вооруженные Путилин и унтер-офицер. И бандиты в конце концов клюнули. Шайка, как впоследствии оказалось, состояла из бывших солдат, уволенных в запас, и просто деклассированных элементов. История донесла до нас их имена – Александр Перфильев, Федор Иванов, Калина Еремеев, Михаил Поянен. Такие зверские преступления, конечно, случались все-таки довольно редко. В те времена практически каждое убийство, даже «бытовое», становилось газетной сенсацией и повергало общество в шок. В основном процветало все-таки воровство и разного рода мошенничество. Причем, как ни странно, женщины-преступницы оставили в криминальной истории Петербурга даже более заметный след, чем мужчины. Может быть, такой казус связан с тем, что в то время женщинам было намного труднее реализовать себя – в основном общество отводило им роль домохозяек. Не удовлетворяясь исполнением этих ролей, барышни с «активной жизненной позицией» пытались найти себе дело по душе – становились проститутками, мошенницами и воровками. (Кстати, о проституции – во второй половине XIX века Петербург был довольно-таки развратным городом: в 1847 году при министерстве внутренних дел была учреждена комиссия по надзору за бродячими женщинами. В 1852 году в списках этой комиссии по Петербургу значилась 5381 женщина. В те времена основные притоны и публичные дома располагались на Сенной площади, около Егерских казарм у кабака «Веселые острова», на Песках, на Болотной улице, в Коломне, на Покровской улице и на Петербургской стороне. В 1853 году в Петербурге числилось 1378 проституток – при том, что население в Питере составляло в тот год 534 тысячи 721 человек. Итого, на 381 жителя приходилась одна проститутка. К 1 января 1853 года в Питере было зарегистрировано 148 публичных домов. В 1868 году публичных домов было 145 и 16 тайных притонов. Только поднадзорных проституток числилось 2081. В 80-е годы проституток в Питере было зарегистрировано более шести тысяч. К 1900 году число зарегистрированных проституток сократилось вдвое, зато масштабы уличной проституции достигли головокружительного размаха. По некоторым оценкам, на улицы Санкт-Петербурга – первого города-миллионщика в северной Европе – выплеснулось тогда до 50 тысяч проституток.)

Безусловной королевой преступного мира тех времен была знаменитая Сонька-Золотая Ручка. Она родилась в местечке Повонзки Варшавского уезда, но именно Питеру обязана своим «становлением». Здесь она была судима, совершала преступления и, стало быть, внесла свой заметный след в историю Бандитского Петербурга. Ее настоящее имя было Шейндля Сура Лейбова Соломониак. Семейка у Шейндли была, прямо скажем, не особо законопослушной – Золотая Ручка росла в среде, где скупка краденого, контрабанда, сбыт фальшивых денег считались обычным делом. Ее старшая сестра Фейга тоже была воровкой, сменившей трех мужей, но до Соньки ей, конечно, было далеко. В 1864 году Шейндля вышла замуж в Варшаве за некоего Розенбада, родила от него дочь Суру-Ривку и тут же бросила мужа, обокрав его на прощание. С неким рекрутом Рубинштейном она бежит в Россию, где и начинаются ее головокружительные сексуально-уголовные похождения. В январе 1866 года ее первый раз хватает полиция города Клина по обвинению в краже чемодана у юнкера Горожанского, с которым она познакомилась в поезде. Сонька выкрутилась, сказав, что чемодан прихватила по ошибке, и направилась в Петербург, где обчищала дачи аристократов вместе со своим любовником Михелем Бренером. Именно в это время Золотая Ручка делает первые попытки создать целую бригаду воров, для чего привозит в Питер известного вора Левита Сандановича. Судя по всему, именно в Петербурге был изобретен знаменитый способ гостиничных краж, получивший название «С добрым утром». Метод был прост – красиво одетая, элегантная Сонька останавливалась в лучших отелях города, тщательно изучала планы номеров, присматривалась к постояльцам… Надев войлочные туфли, она ранним утром проникала в номер намеченной жертвы, начинала искать деньги и драгоценности. Если постоялец просыпался, Шейндля делала вид, что ошиблась номером, смущалась, краснела, пускала в ход свои сексуальные чары – для дела могла и переспать с жертвой, причем занималась любовью искренне и, что называется, с выдумкой и огоньком… Украденные драгоценности сбывались ювелиру Михайловскому, который переделывал их и сбывал. (Впоследствии в Питере широко распространится способ воровства с отвлечением жертвы на секс – этот метод получит название «хипеса». «Хипесники» обычно работали парами – женщина приводила клиента к себе в комнату и ублажала его в кровати, а ее партнер («кот», следящий за интересами своей «кошки») шарил по карманам оставленной где-нибудь в прихожей одежды. «Кошки» – хипесницы часто наживали большие деньги. Знаменитая питерская хипесница Марфушка сумела к началу XX века скопить солидный капитал в 90 000 рублей, ее коллега Сонька-Синичка, «работавшая» примерно в то же время, остановилась на сумме 25 000 и открыла модную мастерскую. Красавица-хипесница Петрушкина усовершенствовала метод – использовала дрессированных собачек для подачи лаем сигналов своему «коту». Попадались «хипесники» обычно из-за ссор во время дележа добычи – обиженные на своих партнеров «кошки» с чисто женской логикой часто «стучали» на своих поделыциков в полицию.)