Бандитская Одесса. Бандиты времен стагнации - [44]

После молниеносно встал, подбежал к столу, взял кухонный нож и полоснул им себе по венам…

Братоубийца остался живым, его спасла та самая «голодранка» Галя, которая прибежала в комнату на крик обезумевшего Валеры.

Конечно, Галя могла отомстить преступнику и вызвать «скорую помощь» немного позже, оставив убийцу истекать кровью, но она была не так воспитана.

Злополучный дом на Черноморской дороге вскоре опустел и был продан.

Старшего брата родители похоронили, а младшего им пришлось ждать целых восемь лет из мест лишения свободы.

Галя уехала жить к своим родителям, но всю свою оставшуюся жить она будет помнить своего хорошего мужа и его семейство «Адамсов».

Глава XXVII Мелкие грызуны и киса-романтик

С начала 1950 года преступность в Одессе «стала сходить на нет».

Так говорили милицейские сводки. Если в 1946 году по статье «бандитизм» разбиралось 40, в 1947–27, в 1948–17, то в 1949 году — всего 12 дел.

Убийства с целью ограбления также резко сократились. Это была заслуга Одесского угро.

Но если количество разбоев и «мокрых дел» уменьшилось, то число разоблачений и задержаний всевозможных «расхитителей социалистической собственности» резко возросло. В 1948–1949 годах было осуждено около трех тысяч жителей Одессы. Столь высокие показатели были связаны с глобальными «чистками» в торговой сети и на промышленных объектах.

Так, «чистка» на Одесской железной дороге дала фантастическую для тех времен сумму общих хищений — 14 миллионов 300 тысяч рублей!

Воровство в более скромных масштабах стало обычным делом для Одессы. Например, группа из четырех человек во главе с начальником караула вооруженной охраны (вохр) Николаем Козловым постоянно похищала новые скаты для автомашин со складов завода «Красная гвардия». На этом же предприятии заместитель начальника караула Георгий Круглов и еще два стрелка систематически выносили с территории канистры с моторным маслом. Постоянными стали и хищения горючего со склада нефтебазы.

Сталинский режим очень строго наказывал расхитителей. Например, некий Владимир Костюченко за то, что украл буханку черного хлеба, получил семь лет. За хищение 20 килограммов комбикормов Иван Кинев «заработал» 10 лет лагерей, а Михаил Берсуцкий за вынос из цеха килограмма колбасы и 700 граммов мяса — 7 лет.

Но правосудие уже и тогда было избирательным. Так, некто Иона Салю за похищение мешка муки получил только «общественное порицание», а Леонтий Петрунин за воровство 62 килограммов муки и 12 буханок хлеба — год лишения свободы. Странно, но факт: «блат» действовал и тогда.

За присвоение «социалистической собственности» оказались за решеткой работники маслозавода, пивзавода, ликероводочного и винно-коньячного заводов, трикотажной и швейной фабрик, жиркомбината, мясокомбината и завода Черноморского морского пароходства.

Заведующий магазином «Торгмортранса» Семен Гринберг свои капиталы «ковал» путем завышения цен, пересортицы и продажи «левых» товаров, которые поставляли в торговую сеть многочисленные подпольные цеха.

Начальник отдела снабжения «Совтанкер» Иван Потосов промышлял реализацией топлива частникам, а верхушка Одесского порта — заместитель начальника, бухгалтера (раскрыта преступная группа в 7 человек) — «зарабатывала на жизнь», нелегально вывозя дефицитные товары прямо на машинах. Для отчета прикрывались фиктивными актами, поддельными требованиями и доверенностями. Эта группа производила хищения с 1947 по 1949 год. Начальник Одесского промкомбината Николай Михлин похитил пять тысяч литров спирта и три тысячи литров уксуса на сумму 220 тысяч рублей.

За июнь — июль 1949 года сотрудники Одесского уголовного розыска выявили 26 злоупотреблений в деятельности аппарата центральной ревизионной комиссии. Все эти случаи квалифицировались как должностные преступления — использование служебного положения в корыстных целях. Вот наиболее характерные «дела».

Почти весь штат торговой лавки во главе с заведующим Миляевым, председателем лавочной комиссии Карцевым, начальником торгового отдела Райгородским и инструктором Хреновым постоянно занимались «самоснабжением», получая в магазине дефицитные продукты сверх нормы. При обыске на квартирах у этих служащих были обнаружены десятки мешков с сахаром, крупой, мукой и другие продовольственные товары, полученные ими незаконно. Весь конфискованный товар пришлось вывозить на нескольких автомашинах.

Многие «работники прилавка» жили в то время по принципу: «ты — мне, я — тебе».

Продавщица Шевченко отпускала дефицитные товары некоторым билетерам цирка, которые не были прикреплены к этой лавке, а получали паек в другой. В благодарность билетеры систематически пропускали свою благодетельницу бесплатно на представления.

А сколько таких «деятелей» остались в тени? Они, как мыши по зернышку, тащили домой все, что попадалось под руку. Можно только представить, какой ущерб подобные «ловкачи» наносили государству.

Другие наживались путем обмана покупателей. В результате проверки были вскрыты факты умышленного задержания разменной монеты с определенной, предвзятой целью. Следственные органы рассматривали эти случаи как подрыв нормального денежного оборота.