Парни сняли маски. Под ними оказались молодые растерянные лица.
— Леха, ты прикроешь меня, подтвердишь, что она сопротивлялась? — не унимался солдат.
Леша, брат Саши, склонился над девушкой.
— Симпатичная была!
— Ты же видел, я не хотел! Я не специально!
— Да, успокойся, мы же и приехали мочить нацистов. Одной бендеровкой меньше. Давай уберем ее куда-то.
* * *
— Леш, вот ты бросаешься словами «фашисты», «бендеровцы», — говорил брату по телефону Саша. — А ты хоть разбирался в этих понятиях? По каким признакам режим можно назвать фашистским? Есть ли эти признаки в Украине? За что боролся Бандера? Бандеровцы кажутся тебе какими-то чертями с рогами. Ты видишь только наклеенные ярлыки, а будешь убивать живых людей. С какими «бендеровцами» ты поехал воевать? С патриотами своей страны? Увидишь «бендеровца» — поговори с ним, выслушай… а потом возвращайся.
Сашу била лихорадка уже второй день. Богдана не выходила на связь. Он пытался перейти границу рядом с Луганском.
— Леш, у меня пропала жена. Последний раз она писала мне, что подъезжает к таможне в Должанском. Я знаю, что ты там где-то рядом. Пожалуйста, поищи Богдану. Очень тебя прошу! Вот ее фотография.
За что умерла эта девочка? За что ее убили? Я не могу найти ответы на эти вопросы. Я не могу понять причины. Обычно в эпилоге пишут, что дальше стало с героями. А я не представляю, как теперь будут жить эти люди. Я боюсь даже браться за описание того, как переживет эту новость Саша. И я не знаю, почувствует, поймет ли что-то его брат. Поймем ли что-то мы, русские и украинцы, так быстро и странно возненавидевшие друг друга? Сумеем ли преодолеть это? Сумеем ли простить друг друга? Любовь и прощение, которые Бог сделал своими столпами на земле, — победят ли они? Покажет время… А мы остаемся жить, любить свои семьи, верить в свои идеалы, но только не ненавидеть! Слышите? Не ненавидеть!
