Банда поджигателей, или Бандиты из Оржера - [29]

— Доволен ли ты ими?

— Да, Главарь.

— А вот я не доволен. Ты прекрасно знаешь, какая важная роль отводится в наших планах мелюзге… Мальцы поистине незаменимы. Их помощь ценна вдвойне, потому что никому и в голову не приходит их подозревать. Позови-ка мне Малыша Этреши и Крошку Нанетту.

— Ну, что касается этих, тут я бессилен. Все уже перепробовал! Они хотят остаться честными.

— Эй! Малыш Этреши!.. Эй! Крошка Нанетта… Живей, сюда, а то прикажу выпороть!

Пока малыши, опустив глаза и вытирая кулачками слезы, шли на зов, Красавчик Франсуа крикнул:

— Пиголе! Там на улице Толстяк Нормандец с лошадью… Открой ворота и поставь клячу в конюшню.

Вскоре появился человек в каррике.

— Смотрите-ка! Это Толстяк Нормандец… Откуда ты взялся? Здравствуй, приятель! И где тебя носило? Ты ведь любишь потасовки, а у нас тут как раз было одно дельце, у деревни Акбуй…

В ответ Толстяк Нормандец только пожал плечами, затем схватил одной рукой холодную курицу, другой бутылку вина и проворчал:

— Молчите, дурни! Мы вместе с Главарем ехали из Парижа в дилижансе… Вы нас чуть не прикокнули. Дайте наконец спокойно поесть…

Тем временем дети с опаской подошли к Главарю, который окинул их суровым взором:

— Вот уже две недели, — холодно начал Главарь, — как ты, Малыш Этреши, побираешься в Шатийон-ле-Руа вместе с Нанеттой. Тебе приказали свернуть шею индюку матушки Малу, почему ты этого не сделал?

Малыш Этреши, хорошенький белокурый мальчуган лет двенадцати, понурился и ничего не ответил.

— А ты, — Главарь повернулся к девочке, — почему не пролезла сквозь изгородь к мамаше Пьошон и не стащила, как было велено, две простыни?

Крошка Нанетта, девчушка с очаровательным личиком, молча опустила голову.

— О! — воскликнул Наставник. — Вы можете спрашивать их до утра или колотить, пока руки не отобьете, но ничего не добьетесь.

Бандиты, изумленные тем, что Главарь осведомлен о таких мельчайших подробностях, которые даже им не были известны, в замешательстве переглядывались и растерянно шептались:

— Главарь все знает, все видит… Обо всем проведает!

— Ну, — резко продолжил Красавчик Франсуа, — будем отвечать?

— Вы можете хоть пятки им жарить, — вставил Наставник, — но не услышите ни слова. Эти хитрые мартышки хотят остаться в стороне, чистенькими, такими же как здешние увальни крестьяне. К счастью, в моем классе есть блестящие ученики, с лихвой искупающие неприятности, причиняемые этими двумя чучелами, которые никак не хотят встать на правильный путь.

— Погоди хвастаться! Я видел в Париже настоящих виртуозов карманного дела.

— Сейчас вы сможете сами оценить моих учеников, Главарь, — гордо ответил Наставник Мелюзги. Было видно, что он уверен в своих воспитанниках.

Глядя мимо потупившихся Малыша Этреши и Крошки Нанетты, Главарь произнес:

— Вам дается две недели, чтобы стать настоящими мазуриками, иначе Жак вас убьет. Вы слишком много знаете, а честных-благородных нам здесь не надобно.

— О Франсуа, — вмешалась сострадательная Роза, — пожалуйста, не убивай их. Дети перестанут упрямиться и будут отличными мазуриками! Правда, мои дорогие?

Тем временем бандиты, ошеломленные внезапным прибытием Главаря, постепенно приходили в себя. Сан-Арто продолжил гастрономические подвиги — энергично вгрызаясь в кровяную колбасу, он в два счета проглотил ее, как пес, стащивший требуху. Батист Хирург, с распухшей щекой и синяком под глазом, ловко извлек из тела Марабу пулю. Рыжий из Оно, чтобы понравиться Дылде Мари, начал прихорашиваться перед ручным зеркальцем: расправлять жабо и пудрить лохмы морковного цвета. Часовые заняли свои места. За самовольное оставление поста они лишены права участвовать в следующем дележе добычи. Папаша Пиголе, поставив в конюшню лошадку, на которой приехал Главарь, разыскивал свою ослицу.

— Ладно, Жак, показывай выучку твоих подопечных. У них было довольно времени, чтобы научиться разным штукам. Вот уже полгода, как они живут в подземелье и не бродят по дорогам.

— Сейчас вы все увидите. Эй! Жан из Арпажона, Рыжик из Анжервиля, Черная Редиска, Молокосос из Трине, Куколка, Коротышка из Шийера! Валите сюда, да не толкайтесь, мерзавчики мои.

Стайка ребятишек, старшему из которых было не больше тринадцати, гурьбой бросились на зов. Жак из Питивье собрал их вокруг себя, пошептался, словно давал последние наставления, а потом подвел к Главарю.

— Что ж, — промолвил предводитель разбойников, — посмотрим, на что они способны.

— Прежде всего наше воровское наречие — мелюзга говорит на нем как на родном французском.

— Отлично! Ведь разбойники и бродяги специально придумали особый язык, чтобы их никто больше не понимал. А что еще?

— Я обучил их географии… занимательной географии нашего края.

— Веселое занятие! Ну-ка, Молокосос из Трине, сколько тебе лет?

Невысокий коренастый мальчишка с круглой головой, черными глазами, смуглой угреватой кожей и тяжелым взглядом подошел поближе и ответил:

— Одиннадцать, Главарь.

— Пусть расскажет что-нибудь из географии.

— Отвечай, Молокосос, где мы сейчас находимся?

— В Гедревиле Разбойничьем! Четырнадцать домов, семнадцать воров, — уверенно ответил малец с характерным для уроженца Боса выговором.