Банда поджигателей, или Бандиты из Оржера - [246]

Мы не будем долее задерживаться на формальностях судебного разбирательства, продолжавшегося больше четырех месяцев — с 27 вантоза (17 марта) по 9 термидора (27 июля) VIII года Республики. Читатель не узнает ничего нового, ибо в основе нашего повествования лежит доподлинная история Оржерской банды.

Как и следовало ожидать, подсудимые вели себя вызывающе, и по рядам зрителей время от времени пробегал ропот негодования и ужаса. Возможно, такое поведение объяснялось врожденной тягой к преступлению, бессознательной жестокости или, быть может, полным отсутствием совести. За два года, пока тянулось следствие, поджигатели успели совершенно привыкнуть к тюремной жизни и, казалось, не осознавали серьезности своего положения или сознательно отказывались задумываться о том, что их ждет впереди.

Только один из них, Пьер Бомон по кличке Лонжюмо, потерял голову и в припадке безумия лишил себя жизни, опередив правосудие. Пока присяжные принимали решение по касавшемуся Лонжюмо восемьдесят седьмому разделу, преступника заперли в отдельном помещении. Когда через четверть часа за ним пришли, разбойник уже успел повеситься на веревке, которую загодя сплел из множества бечевок.

Мы приближаемся к развязке дела, начатого против банды Фэнфэна, или, как ее называли в ходе следствия, Оржерской банды. Многие подсудимые отказались от защитников, заявив, что могут сами постоять за себя. Наконец 8 термидора, выслушав все стороны, судьи удалились в комнату совещаний, чтобы вынести приговоры и оправдать невиновных. Лишь на следующий день они вернулись в зал заседаний, приняв решения по семи тысячам восьмистам вопросам, возникшим при разбирательстве девяноста пяти параграфов обвинения.

На основании обвинительного акта, составленного председателем суда 18 вандемьера VIII года, заявления обвинительной комиссии от 22 вандемьера, приказа председателя суда от 13 брюмера взять под стражу лиц, фигурировавших в обвинительном акте, протоколах о водворении вышеуказанных лиц в тюрьму, и решения, единогласно принятого 9 термидора того же года, был вынесен вердикт о помиловании восьми осужденных мужского пола и одиннадцати женского. Судебная комиссия, днем и ночью работавшая не покладая рук, обнаружила среди обвиняемых девятнадцать человек, непричастных к чудовищным деяниям банды. Невиновными были объявлены Шарль Барайон; Жан Батист Бенуа; Пьер Буле по кличке Дюран Овернец; Тереза Круазе, называемая Тереза из Орлеана; Катрина Давуан; Мария Дюбо; Кривая Мария Луиза Дюпон; Жан Франсуа Гене по кличке Сапожник; Мария Агнесса Аби, называемая Красавица Агнесса; Катрина Ламбер, известная как Шлюха из Сакласа; Мария Виктория Лавертю — Прекрасная Виктория; Сопливая Антуанетта Мийе; Мария Франсуаза Моншен по кличке Шавка; Исидор Нори — Продавец Иголок; Мария Сюзанна Пишар; Мария Антуанетта Прованшер; Жан Руссо по кличке Младший Пиголе; Тома Мари; Франсуа Тондю и Франсуа Трансон.

Председатель суда приказал освободить всех, кроме бежавшего с Фэнфэном Пьера Буле, впоследствии приговоренного к шестнадцати годам каторжных работ на брестских каменоломнях. После того как председатель завершил торжественную речь, обращенную к оборванцам, ошеломленным дарованной им свободой, суд объявил, что Монжандр-младший и Пуар по кличке Жан из Артене, которым в момент совершения преступлений еще не исполнилось шестнадцати лет, приговорены к заключению в исправительный дом вплоть до совершеннолетия.

Наконец председатель объявил решение, касающееся остальных подсудимых.

К году тюремного заключения приговаривались Мария Анна Бутруш, в замужестве Вуато, и Мария Анна Пикар по кличке Негритянка.

К двум годам — Никола Франше, известный как Малыш Босеронец.

К десяти годам — Жан Жак Лекурер, Пикардиец, и Рябая — Мария Жозефина.

К двенадцати годам каторжных работ — Жан Буле по кличке Сухой Зад. Его жена, Жанна Делоне, Монашка, получила двенадцать лет тюрьмы.

Шестнадцать лет каторжных работ получили Жан Боно, прозванный Пятнистым; Франсуа Бро, известный как Бородатая Мари; Луи Лами; Пьер Монжандр, подручный из Ашера; Никола Тенселен, он же Жак из Питивье.

К шестнадцати годам тюрьмы приговорили Маргариту Шавиньи; Марию Терезу по кличке Милашка; Маргариту Долифар; Брижиту Робийар; Анну Савиньи, жену Пьера Монжандра; Луизу Фелицию Сержан, жену бандита Морана по кличке Глухой Кот.

К восемнадцати годам каторжных работ — Жана Вуато по кличке Святой Жан — сельского полицейского из Го в кантоне Бонваль, занимавшегося скупкой краденого.

К двадцати четырем годам каторжных работ — Луи Жермена Бускана по кличке Кривой из Жуи и Бартелеми Вердюро.

К двадцати годам тюрьмы — Вертушку Марию Биньон и ее сестру Розу по кличке Красотка Роза; Элен Дюваль, вдову Франсуа Рену по кличке Марабу; Марию Катрину по кличке Гусар; Элизабету Лене; Марию Луизу Лемер; Мари-Николь Маршан; Марию Розу Робийар; Марию Рене Руссо; Мари Труве.

Кроме того, суд постановил, что все перечисленные выше преступники должны в течение шести часов простоять на эшафоте посреди главной площади Шартра.

К смертной казни суд приговорил Жака Але, называемого Жаком из Этампа; Жана Оже по кличке Кот Готье, у которого на каждом плече был след позорной печати палача; Мадлену Берруэ по кличке Дылда Мари; Аньяна Буатара; Жака Бувье с печатью на одном плече, известного как Толстяк Нормандец; Винсента Шайу, называемого Бочаром; Никола Клоша по кличке Звонарь; Франсуа Сипера Беспалого; Виктора Энара; Жана Жоли, известного как Душка Берриец; Жиля Никола Лешена по кличке Дюшен; Андре Муэ Беррийца, уже побывавшего в руках правосудия; Жерве Мореля по кличке Нормандец из Рамбуйе; Франсуа Теодора Пелетье и его жену Марию Терезу Ланж; Жака Першерона, называемого Рубахой из Боса; Пьера Луи Пийа, известного как Пьер из Арпажона; Жака Ришара — Кривого из Мана; Франсуа Ринжета — Рыжего из Оно; Жана Бернара Робена по кличке Жан Канонир, дважды заклейменного палачом; Тома Ронсена, называемого Большим Драгуном; Франсуа Ратье, знаменитого Сан-Арто; Элизабету Тондю, жену Андре Беррийца.