Банальные стереотипы - [43]

— Привет, мальчики! — не показывая своего страха, поприветствовала я. Наглость и уверенность в своих силах не раз спасали героев. — Я от Ксандра.

— Мы поняли, — хмыкнул наёмник с лихо закрученными усиками. — Вот только не понимаем, чего ты тут делаешь.

— Ну, мы решили свои разногласия и объединились во имя великой цели! Вам о ней вряд ли ведомо…

— Ты о «стать королём»? — усатик перемигнулся с друзьями и расхохотался: — Так об этом каждая собака знает!

Как будто в подтверждение его слов неподалёку залаяла дворняга. Мужики отпустили ещё пару шуточек насчёт мечты своего хозяина, и, отсмеявшись, вмиг посерьёзнели. Упс, предо мной знающие наёмничье дело люди.

— У меня возник вопрос: чего ты тут забыла, милочка?

— Мила. Меня зовут Мила.

Мужики переглянулись и пожали плечами.

— А есть какая-то разница? — просил самый долговязый из них.

— Есть, — подтвердила я, мысленно ругая свою взыгравшую гордость. — Ксандр скоро подойдёт. Там стражники позволили лишнего, вот он и задержался.

— А, те забулдыги. Уверен, они настолько безнадёжны, что не смогут углядеть даже за закованным в кандалы пленником.

— Везёт же некоторым: получают жалованье за просто так и в ус не дуют.

— И не говори.

Началось бурное обсуждение любимчиков князя и родственников высших чинов, под которые я попыталась тихо и мирно смыться. Неудачно, потому что кто-то особенно глазастый заметил мои поползновения, но вместо того, чтобы насторожиться, отпустил обидный комментарий:

— А девчонка то, так себе. И что принцы в ней находят?

— Нам никогда не понять извращений высокородных, — ответил за всех усатик. — Вот подружки её, что надо. Я б с ними познакомился поближе, да вот незадача: князь забрал к себе. На кой они ему, всё равно ж не справиться в одиночку.

Подчинённые Ксандра снова разразились дружным ржачем. Я сжала кулаки и начала считать до десяти. Веселье затянулось, и я дошла до двадцати. Уф, кажется, отпустило. Сейчас я под каким-нибудь предлогом прикоснусь к каждому, и, наладив контакт с их аурами, усыплю.

— Хорошо ж героиням: рубашечку расстегнули — и прощены.

— Дык, чтобы реально простили, не только рубашечку надо расстегнуть, — хохотнул долговязый.

Счёт дошёл до минуты. Спокойно Мила, надо держать голову холодной.

— Что-то хозяин запаздывает, — заметил самый накаченный из пятёрки.

— Да ладно тебе, — шикнул усатик, — сам знаешь, какая расслабленность наступает после этого.

После этих слов последовал новый взрыв хохота. Вторая минута. Но увы, досчитать мне не дали:

— Эй, милочка, я тут кое-что смекнул: ты типа командир героинь.

— Типа да.

— Так вот: ты, типа, принцев окучиваешь, а девчонки твои, типа, мужиков помельче, да? Может, намекнёшь им о нас? Мелкое у нас лишь происхождение.

А вот и последний из пятёрки моих будущих врагов. Краткая характеристика: длинный язык. И очень-очень противный.

— Полагаю, вышло недопонимание: «Маргаритки» — не дамы лёгкого поведения. Мы специализируемся на нечисти и комичных ситуациях. Никаких пошлостей, всё в рамках приличия, — я примиряюще подняла руки вверх.

— Эй, слыхали! Героини в бронелифчиках — да недотроги! Бред какой-то!

— Ни себе, ни людям, да, милочка?

— Видать, расценки высоки! Ну и что? Я готов! Та рыженькая просто кровь с молоком! А уж как забавно молотом махает — не знал бы, что это баба, то подумал что взаправду.

— А мне больше по нраву чёрненькая. Люблю скромняшек, они так забавно плачут.

— Эх вы, немощные, эльфийка — вот самый огонь! Чур, я первый в очереди!

Мужские голоса говорили и говорили пошлости о моих соратницах, своих бывших подружках, пару-раз обо мне, кто и что конкретно — уже неважно. Мир потонул в красных красках. Из последних сил борясь с охватившей меня яростью, я с трудом выдавила из себя:

— Возьмите свои слова обратно.

— А? Ты про пять раз за ночь? — откликнулся чей-то голос. Усатик, длинноватый, силач — мне всё равно!

— Возьмите свои слова обратно!

— Хорошо-хорошо, четыре, но клянусь…

— О «Маргаритках»! О моих подругах! Обо мне!

— Тише-тише, милочка, ты чего так разошлась?

Голос говорящего стал беспокойным. Я сделала первый шаг. О, как же мешает это красная пелена, в ней чертовски плохо видно.

— Мужики, а хозяина-то всё нет, — послышался звук вытаскиваемого из ножен меча.

— Он не придёт, — сказала я, и ринулась в атаку. Глаза мои прояснись. Впервые за двадцать три года своей жизни я видела так чётко и ясно. Недоуменные лица прихвостней Ксандра, которые медленно, будто на них применили заклинание времени, готовились к бою. Полёт боевого топорика. Отразившийся на мече мой кровожадный оскал.

Не думаю, что сейчас при виде моего лица, кто-то смог бы найти с ним сходство с заморской породой домашних зверушек «хомячки».

***

Моё сердце стучало, как церковный набат, созывающий на утреннюю молитву. Ещё немного и я увижу моих соратниц, моих подруг, моих подопечных. Зачем они пришли за мной? Знают же, что я всегда выпутываюсь из таких передряг. Почему этот раз отличается от остальных? Принцем или чем-то другим? Почему Фэри, та самая безбашенная эльфийка, которая выплясывала танцы на спинах чудовищ с кружкой пива в одной руке и мечом — в другой, с закрытыми глазами отбивалась от полчищ сумрачных волков, проиграла какому-то напыщенному юнцу с глупыми планами? Куда смотрела Огнесса? Нет, это, конечно, риторический вопрос, её как мага, кроме книг и демонстраций превосходства над другими, ничего не интересует, но поджаривать или бить молниями она и на слух прекрасно умеет. И самое главное: малютка Ирия. Шестьдесят килограммам наивности и энтузиазма восемнадцатилетней выдержки. Она же такая хрупкая, такая… И плевать мне, что эта дылда выше меня, а одним взмахом руки может сломать хребет быку!