Балтийская Регата - [56]

Конечно, при эвакуации Банщика с поля морской битвы, пришлось время немного замедлить. Ну не успевал я реагировать правильно и верно под оглушительные спецэффекты гибели славного буксира «Тор», зато они освещали всё, когда я забрал в скафандр Славку. Он, конечно, как и я раньше, упал в обморок часа на три, впитывая информацию Богов, но это было мне только на руку. Зависнув на высоте полутора метров над седой равниной моря, я выкинул в нижний люк скафандра заботливо приготовленный шторм трап.

Скорее всего, мой навороченный кабриолет имел для таких десантов свое навороченное приспособление, не спорю, только я в ворохе инструкций для НЛО в моей голове так нужную мне и не нашел. Было как кофе варить, как оладьи пожарить, даже как черную икру синтезировать, а про трап ни словечка. Что это я о продуктах калорийного питания запел? Видимо молодое и здоровое тело просит кушать. Потерпит немного.

Взял я в обнимку манекен в платьице эксклюзивном из будущего да сиганул в пучину, и оная приняла меня холодом могильным. Что будет так холодно я даже не подумал. Но так, постепенно, адаптировался ко внешним условиям. Только вот плыть к железным ящикам секретного груза в жилетах по застывшим волнам было не очень обычно, но приятнее, чем бороться со штормовыми волнами и ветром это уж точно. Даже как-то забавно. Вверх по волне работаешь руками и ногами вовсю, да ещё и толкаешь манекен, а с волны, словно на саночках с горки едешь. Долго ли, коротко ли по растянутому моменту времени я добирался до ящиков Аненербе-Дёница, а добрался. Привязал я рученьки манекена к ручкам ящиков, да столкнул груз с манекеном из обвязки спасательной. Даже пулю, подлетающую ко лбу манекена, видел, застыла она как оса в полёте на фотке.

Обратный путь был гораздо быстрее и приятнее, так всегда бывает, когда возвращаешься со свидания. Манекен манекеном, а красивый был, вечная ему память в волнах. Как уж я поднимался по штормтрапу даже заикаться не буду, всем понятно и так, что тяжело. Вскарабкался в кабину скафандра, перевёл дыхание, забрал шторм трап, закрыл все отверстия и, погрузившись в пучину вторично, но уже в скафандре, вернул нормальное течение времени. Очень забавно было наблюдать как тонет манекен вместе с ящиками, с пулевой дыркой во лбу, пускающей пузыри, но делать все равно было нечего. Надо было выдержать время. Через полчаса мы, с моим новым соратником, который ещё не очнулся, вылетели из-под воды и понеслись в сторону моей «Тяхти». Пока были на дне Балтики, я там в рубке «Тора» два вещмешка притырил между делом, видимо Банщика имущество, не иначе.

Пора и в наше время возвращаться. На палубу моего авианосца я приземлился в режиме полного камуфляжа. Дезактивировал скафандр и упал в радостные объятья Цыганка и Джасика. Уложили мы нашего спасённого в его каюту, оставили у его одра Чёрную Смерть в виде Цыгана, а сами с Джасиком поднялись в рубку. Здесь все было путем. Авторулевой стойко рулил и кораблик как-то двигался ко Гданьскому заливу и городу Гдыня на его берегу.

Покой нам только снится

После акции есть хотелось жутко. Зря все-же я отказался и не синтезировал полпуда черной икры, когда мне предлагали в скафандре.

Я такого голодного человека видел только один раз в далекой юности на перелете из Москвы в Луанду. В те далекие времена в Анголе, столицей которой и была жемчужина Африки Луанда, шла жестокая война всего свободолюбивого народа Анголы в лице кубинских «добровольцев» и советских военных советников, против отщепенцев того-же народа из ЮАР под руководством лидера Савимби. Кличка «нашего» лидера Ангольского народа как-то стерлась у меня из памяти, харизмы у него не было на нас. Почему-то рейсы Аэрофлота туда шли пустыми, видимо, не хотели Советские люди путешествовать по миру на пенсиях за счет советских Профсоюзов. Но экономика СССР была экономной и не допускала такого расточительства, как пустые рейсы на край Ойкумены. Чтобы как-то компенсировать нехватку пассажиров на самолетах, на них стали возить моряков из числа научных судов министерства Рыбного хозяйства и разных прочих военных советников.

Там, где идет война всегда есть время и место чего-то пограбить, притырить, всякая война ведется исключительно за трофеи. Если вам кто-то говорит что-то другое, значит он уже что-то своровал, в нашем случае это была рыба. Нет, мы не следили за судами, подвозящими оружие повстанцам Савимби, мы, простые мирные советские люди, просто разведывали и ловили рыбные запасы юга Африки и не более. И не надо так подозрительно на меня смотреть.

Всем офицерам, а значит и мне, тогда второму помощнику капитана, полагались места в первом классе. Ну не хотели даже в первом классе туда летать чиновники из Министерства Иностранных дел СССР или торгпредств, поэтому нас в первый класс и пускали. Старпом же у нас был скрытый алкоголик и он не хотел рассекречивать свои тайные пристрастия перед капитаном преждевременно. Он посадил рядом со мной боцмана, по совместительству, артельщика, так как я, по совместительству, заведовал питанием и ларьком на судне. В СССР всегда все чего-то совмещали. Председатель Совета министров совмещал Генсека КПСС, боцман совмещал артельщика, я совмещал снабженца и так далее. Все же было экономно и зарплату платили одну по должности, которая стоила дешевле, исключая Генсека, конечно. Сам старпом, зажав контрабандную бутылку дрянной водки, народовольцем пошел в народ, на место боцмана. Каким-же его взгляд был голодным, когда он посетил нас в полете! Посетил он нас после обеда из какой-то несерьезной антисанитарной пластиковой подстилки пластиковой-же курятиной, а мы намазывали красную икру на поджаренные ломтики белого хлеба с маслом, оттопырив мизинчики. Икру любого цвета нам выдавали без меры и запивали мы ее абсолютно бесплатными, алкогольными напитками всего мира. И делали это между приемами слегка недожаренных стейков. Его взгляд голодного человека даже сейчас преследует меня, как память о затопленном в Севастополе русском парусном флоте и я, от этого взгляда из прошлого, покрываюсь на седом загривке гусиной кожей от ужаса.