Балтийцы вступают в бой - [19]

Удачной была атака подводной лодки «С-11» под командованием капитан — лейтенанта А. М. Середы — она в районе Мемеля потопила немецкий сетапрорезатель водоизмещением около 5000 тонн. Добились успеха в первые недели войны подводные лодки «С-4» капитан — лейтенанта Д. С. Абросимова, «Щ-307» капитан- лейтенанта Н. И. Петрова, «Лембит» капитан — лейтенанта В. А. По- лещука, «Калев» капитан — лейтенанта Б. А. Нырова. От их торпед и мин пошло на дно несколько вражеских боевых кораблей и транспортов.

Однако удачами подводники в те дни радовали не так уж часто. Даже самые лучшие по мирному времени командиры подчас возвращались с боевых позиций с неизрасходованными торпедами. Мы искали причины срывов, добивались повышения результативности походов. Ни один случай ошибочных действий подводников не оставался незамеченным, их основательно анализировали, делали выводы, вырабатывали меры, которые позволили бы избежать ошибок впредь. Главнокомандующий Северо — Западным направлением также требовал, чтобы наши подводные лодки проявляли как можно больше активности и смелости.

Заметной вехой в этой работе явилось заседание Военного совета флота 30 июля 1941 года, на которое пригласили командиров, военкомов, начальников штабов соединений, командиров дивизионов и лодок. Всесторонне был обсужден вопрос повышения результативности действий подводных лодок на позициях.

Командиры высказывали свои предложения по выявлению системы коммуникаций и вражеских конвоев. Говорилось об эффективности работы флотской разведки, которая обязана добывать данные об обстановке для лодок, находящихся в море. Командиров подводных лодок беапокоило то, что во время пребывания на позиции трудно обнаруживать корабли и транспорты противника, особенно это бывает топда, когда лодка выходит в районы, смежные со шведскими территорильными водами.

Были и другие трудности в поиске и уничтожении врага. Подводные лодки, находясь в автономном плавании по 30–40 и более суток, действовали самостоятельно, без поддержки другими силами флота. Это требовало от командиров и экипажей максимума выдержки, настойчивости и немалого опыта.

Военный совет в своем решении потребовал более активно вести поиск врага, решительно и инициативно действовать на позициях, грамотно используя оружие. Штабу флота предлагалось активнее помогать соединениям в ликвидации указанных недостатков, а командирам соединений — лучше организовать работу своих штабов по сбору и систематизации разведывательных данных и передаче их на корабли в море.

К сожалению, мы не смогли учесть всех объективных причин низкой результативности действий подводных лодок в тот период. Как сейчас стало известно, с начала войны противник, предполагая выход наших подводных лодок на его коммуникации, во избежание потерь запретил всякое судоходство до особого распоряжения. Немецкий историк Ю. Ровер по этому поводу пишет: «Немецкое военно — морское командование, занятое борьбой против Англии, которая оставалась главной задачей, полагало, что морская война на Балтике примет оборонительный характер, что было бы удобным, учитывая предстоящий захват русских баз германской армией. Угрозу со стороны советских крейсеров и эсминцев немцы надеялись устранить постановкой оборонительных минных заграждений перед своими гаванями и поперек Балтийского моря, а также наступательных заграждений перед Балтийскими портами и в проливах между Даго, Эзелем и материком и у западного входа в Финский залив; все эти заграждения были беспрепятственно поставлены за три ночи до наступления. Более опасными считались советские подводные лодки, против которых не было достаточного количества эффективных средств, так что во избежание потерь предварительно пришлось прекратить торговое судоходство»[18].

Однако вскоре в связи с провалом плана молниеносной войны фашистские войска начали испытывать потребность в пополнении военными запасами. Это вывело фашистский флот из бездействия. Коммуникации на море стали активнее использоваться кораблями и транспортами противника.

В августе 1941 года результативность действий наших подводных лодок на позициях несколько повысилась. Однако к этому времени существенно изменились условия их боевой работы. Подводным лодкам все труднее становилось выходить в море и возвращаться в базы. Противник вступил уже на территорию Латвии и Эстонии. Лиепая, Виндава (Вентспилс), Рига были потеряны, нависла угроза над Таллином.

Сейчас, отступая от нити повествования, мне хочется сказать, что не было в прошедшей войне более сложного и трудного театра для действия подводных лодок чем Балтика. Ни на одном другом театре военных действий не было такой опасной минной обстановки, а к ней надо добавить еще основательную противолодочную оборону противника и многочисленные естественные препятствия. Бели на других морях подводники при выходе на позицию и при возвращении в базу могли некоторое время отдохнуть без особого риска, то на (Балтийском театре командир корабля и весь экипаж должны были находиться в состоянии максимального напряжения с момента выхода от пирса и до конца похода. И именно эти условия выработали особый характер бесстрашных, искусных, храбрых балтийских подводников, которые позднее показали чудеса героизма и которыми гордится наша Родина. Подводные лодки сохранили свое значение как наступательный вид сил, способный скрытно появляться во вражеских водах, используя торпедное, артиллерийское и минное оружие.