Баллады, фантазии и сказы - [3]

Людских деяний вечная тщета…

Чтоб никогда ни клики поминанья,

Ни звук молитв в кладбищенской тиши

Не нарушали тихого блужданья,

Свободных снов живой моей души.

Я так устал, я так ищу покоя,

Что даже мысль о полной тишине

Дороже мне всего земного строя

И всех других ясней, понятней мне…»

И божество завет тот услыхало

И, смерть послав мгновенную царю,

В порядке стройном тихо обращало

В палящий день прохладную зарю.

И далеко от этих мест отхлынул

Людских страстей живой круговорот,

Pоскошный лес живую чашу сдвинул,

И этих мест чуждается народ.

Змеиный свист здесь слышен отовсюду,

Сверкают камни медной чешуей.

Спеши назад! Не то случиться худу —

Нарушил ты обещанный покой.

БРАВИ

Д.П. Сапиенце

Я был удалым молодцом!

Неслись со струн моей гитары

Любви и молодости чары.

Я был удалым молодцом!

О мне в стенах монастырей

Идет молва, разводят лясы,

И крупный смех колеблет рясы

Святых отцов и матерей.

Не раз гонялися за мной,

Смущались поисками сбиры;

Меняя вслед за мной квартиры,

Не раз гонялися за мной.

В изображении сожгли

Меня, не могши взять в натуре!

То был позор прокуратуре:

В изображении сожгли!

Я знал, где судьям путь лежал, —

Пошел на станцию возницей;

Со мной кто ехал — мчался птицей!

Я знал, где судьям путь лежал…

И помню я, как я их вез.

Дорога кручами бежала.

Они не чуяли нимало,

Зачем, куда и кто их вез.

И обо мне их речь была.

Молчу и слышу за спиною —

Толкуют: как им быть со мною?

Их откровенна речь была…

Узнал я, кто меня продаст,

Какую он получит цену

По уговору за измену, —

Узнал я, кто меня продаст.

Узнал! Но вот изгиб пути.

Над темной кручею обвала

Дорога резкий крюк давала,

Чуть означался край пути.

А судьи ту же речь ведут…

Я обернулся к ним: «Синьоры!

Недаром славны наши горы:

Ведь это я, синьоры, тут!»

Мне не забыть их глупых глаз,

Что вдруг расширились не в меру!

Я разогнал коней к барьеру,

Бичом хватил их в самый раз,

Пустил из рук весь ком вожжей…

Прыжок к скале… Что дальше было,

Как их по кручам вниз дробило, —

Не видел… Жалко мне коней!

Да, был я бравым молодцом!

Неслись со струн моей гитары

Любви н молодости чары…

Да, был я бравым молодцом.

ГОРЯЩИЙ ЛЕС

Л.Б. Вейнбергу

Еду я сквозь гарь лесную

В полночь. Жар палит меня;

Страх какой-то в сердце чую,

Ясно слышу дрожь коня.

По пожарищу заметны

Чудищ огненных черты, —

Безобразны, злы, несметны,

Полны дикой красоты;

Заплетаются хвостами,

Вдоль дымящихся корней

Вьются, щелкают зубами

И трещат из дымных пней.

Пламя близко подступает,

Жар лицо мое палит,

Ум мутится, мысль блуждает, —

Будто тлеет м дымит!

Слышу сказочные были…

Речь идет о чудесах…

Уж не тризну ль тут творили,

Сожигая царский прах?

Мнится: в утренней прохладе,

На кровати расписной,

Царь лежит в большом наряде,

Стиснув меч своей рукой.

Очи мгла запечатлела,

Исказила смерть черты;

На поленницах, вкруг тела,

В груды сложены щиты,

Копья, цепи, луки, брони,

Шкур мохнатые ковры,

В ночь зарезанные кони,

Круторогие туры,

Гусли, бронзовые била

И труба, что, в бой звала,

И ладья, что с ним ходила,

И жена, что с ним жила…

Все сгорело! Стало тише…

След дружинников исчез…

От могильника, все выше,

Стал пылать дремучий лес;

Бьется красными волнами,

Лижет тучи в небесах

И царя, с его делами,

Развевает в дым и прах;

Полон ратью огневою

Чудищ в обликах людских,

Он в погоню шлет за мною

Бестелесных чад своих!

Конь мой мчится, лес мелькает,

Жар сильней, душнее гарь!

Слышу, слышу: окликает,

Нагоняет мертвый царь!

Он, как я, в седле высоком,

Но на огненном коне,

Близко чуется, под боком,

Жмется стременем ко мне;

Говорит мне: «Гость желанный,

Улетим, отбросив страх,

К той стране обетованной,

Где журчат ручьи в лугах,

Где, познав любовь фиалки,

Ландыш, что ни ночь, бледней,

Где красавицы-русалки

Ждут таких, как ты, гостей, —

Где, под светом влаги синей,

Много звезд морских цветет,

Лес кораллов, бел как иней,

Отеняя их, растет;

Где под тихой глубиною

Даже солнца мощный лик,

Охлаждаемый волною,

Светит скромен, невелик;

Там, поющим струйкам вторя,

Будешь ты, как струйка, петь

И о жизни, полной горя,

Не захочешь пожалеть!..

О, поверь мне! Смерть прекрасна,

Смерть приветлива, нежна,

Только с виду самовластна,

И костлява, и страшна…»

Шепчет царь еще мне что-то…

Мчимся мы по жердняку;

Различаю я болото…

Вижу сонную реку…

Сгинул царь! В борьбе с трясиной

Стал пожар и шлет за мной,

В темень ночи воробьиной,

Дым, как пламя, огневой…

ПЕТР I НА КАНАЛАХ

Как по шпилям, верхам, шатровым куполам

Летним утром огонь разгорался!

Собирался царь Петр в самый мирный поход

И с женой Катериной прощался:

«Будь здорова, жена! Не грусти, что одна;

Много, видишь, каналов готово;

Еду их осмотреть, чтоб работе спореть…

Напиши, если что… Будь здорова!»

Глухо дебри лежат, над болотами спят…

Много дела — да силы-то малы!

Надо дебрь разбудить, чтоб ей тоже служить…

Пусть, мол, глянут по дебри каналы!

Где в колесном возке, где на бодром коне

Едет царь вековыми лесами;

Изучает страну, во всю ширь и длину

Наблюдает своими очами…

«Надо, надо взглянуть! Норовят все надуть!

Может, даже совсем не копают?

Поглядишь — простецы эти жмоты-купцы!

А где страху им нет — надувают!»

День за ночью идет, потеряешь им счет,

Если ехать судьба без дороги!

Вот каналы пошли и блестят вдоль земли,

А землянки людей что берлоги.

И куда ни взгляни, только щепки, да пни,