Баллада о Темьяне - [116]

Память штаб-сержанта вернула воспоминания о последнем бое, и о пунктирных белых лучах, протянувшихся от вражеской машины к «сотке». Когда этот смертельный пунктир коснулся борта «сотки», а затем уперся в двигательный отсек, то гравитационный двигатель машины заглох, и БТР начал падать почти с двухсотметровой высоты, на которой вел бой.

Далее штаб-сержант Темьян ничего не помнил, раздавшийся взрыв унес его сознание. А его рука тем временем коснулась «джойстика» консоли терминала, отведя руку от этого джойстика немного в правую сторону, он нащупал кнопки на пульте терминала. Привычно провел по нему пальцами руки, нашел нужную кнопку и нажал ее. Но ничего не произошло, в машине, по-прежнему, было темно. Тогда штаб-сержант снова вернул руку к джойстику и заново начал поиски требуемой кнопки включения аварийного освещения. На этот раз, после нажатия кнопки послышался едва различимый звук переключения тумблера реле подсветки, реактор «сотки» не умер. Через краткую долю секунды вспыхнуло слабое аварийное освещение, но которого оказалось достаточно, чтобы штаб-сержант Темьян мог бы осмотреться внутри машины.

Вид десантного отсека ТТ-100 был далеко не блестящ, перекореженные переборки, вырванные сиденья, согнутые стойки. Дно отсека было усеяно различными искореженными железками, ящиками, коробками и всякой другой всячиной, ногу некуда было поставить. При виде подобного безобразия, штаб-сержант Темьян подумал, что и не знал, столько ненужного хлама и бесполезных вещей может храниться в боевой машине. Но хорошо понимал, что когда солдат покидает казарму и уходит на боевое задание на много дней, то боевая машина становится его родным домом. Пожав плечами по этому поводу, штаб-сержант продолжил изучению командирского пульта и попытался вызвать ИскИна Зануду. Но в ответ так и не услышал ни единого звука, а его пульт горел только одними красными индикаторами.

Электроника «сотки» была мертвее мертвого, из всех красных индикаторов горело всего пара-тройка зеленых огоньков. ТТ-100 умер, как воин, сражаясь с превосходящими силами противника. Штаб-сержант попытался на ментальном уровне вызвать мунгу Лиззи. И снова в ответ не получил ни звука. Да и сержант Пуля хранил молчание.

Несколько раз Темьян запрашивал сержанта по внутренней связи, но, принимая во внимание то обстоятельство, что электроника БТРа вышла из строя, то и запрос по внутренней связи до него не доходил. Ничего не оставалось делать, как самому добраться до отсека водителя-механика и посмотреть, что с ними могло произойти. Но, чтобы дойти до отсека механика-водителя, прежде всего, требовалось определить, может ли сам штаб-сержант передвигаться на ногах. Вроде бы с ним все было в порядке, помимо легкого пощипывания спины, Темьян не ощущал никаких других болей в теле.

В данную минуту штаб-сержант занимал командирское кресло центрального поста машины. Он сидел в кресле, навалившись грудью на консоль пульта, что-то мешало ему выпрямиться. Упершись руками о консоль, Темьян попытался выпрямиться, но так и не смог, спина упиралась в какое-то препятствие. Штаб-сержант даже почувствовал, что это была настоящая железная стена, которая имела дыры, острые края которой врезались в кожу спины. Откинуться назад и спокойно слезть с этого кресла, штаб-сержант не мог, сзади мешала эта железная стена, а также железные поручни кресла, выломать которые было невозможно. Чтобы все-таки покинуть командирское кресло и обрести свободу передвижения, штаб-сержанту пришлось изворачиваться всем туловищем и протискиваться в правую сторону. С большим трудом Темьяну удалось это проделать, на какой-то момент боль в спине резко возросла, но она так и не стала критической, штаб-сержант не потерял сознание.

Уже, будучи на свободе, пару минут штаб-сержант Темьян постоял на ногах, держась руками за верхние поручни и привыкая к своему новому положению. Из-за слабости немного кружилась голова, штаб-сержант чувствовал себя неуверенно и старался осторожно передвигаться на ногах. Но вскоре боль и неуверенность прошли, Темьян, аккуратно выбирая место для каждого своего шага, медленно побрел к отсеку механика-водителя. Казалось бы, недолгий путь, всего четыре полных шага, но каждый шаг ему давался с большим трудом. Штаб-сержант мгновенно пропотел до нижнего белья, а сердце билось так часто, что ему приходилось останавливаться и пережидать пока оно не успокоится. Но он все-таки добрался до отсека механика-водителя и открыл его люк.

Сержант Пуля и мунгу были мертвы, смерть так и не разъединила этих столь разных существ, человека и домашнее животное планеты Элизарх, которое могло производить мгновенные расчеты и выдавать любого качества анализ. Сержант Пуля сидел за рычагами управления машиной, обнаженный по пояс, а мунга Лиззи, распласталась на его плечах, до последней минуты она помогала сержанту управлять боевой машиной. Они умели одновременно, один вражеский осколок пронзил их обоих. Темьян несколько минут смотрел на эту скорбную картину смерти, а слезы ручьем текли по его щекам.

Он низко поклонился погибшим и, плотно прикрыв люк отсека, вернулся к своему командирскому креслу.