Баллада о Любви - [4]

Здесь нет ни одной персональной судьбы —

Все судьбы в единую слиты.

А в Вечном огне — видишь вспыхнувший танк,

Горящие русские хаты,

Горящий Смоленск и горящий рейхстаг,

Горящее сердце солдата.

У братских могил нет заплаканных вдов —

Сюда ходят люди покрепче,

На братских могилах не ставят крестов…

Но разве от этого легче?!

1963, ред. 1965

Городской романс

Я однажды гулял по столице — и

Двух прохожих случайно зашиб, —

И, попавши за это в милицию,

Я увидел ее — и погиб.

Я не знаю, что там она делала, —

Видно, паспорт пришла получать —

Молодая, красивая, белая…

И решил я ее разыскать.

Шел за ней — и запомнил парадное.

Что сказать ей? — ведь я ж — хулиган…

Выпил я — и позвал ненаглядную

В привокзальный один ресторан.

Ну а ей улыбались прохожие —

Мне хоть просто кричи «Караул!» —

Одному человеку по роже я

Дал за то, что он ей подморгнул.

Я икрою ей булки намазывал,

Деньги прямо рекою текли, —

Я ж такие ей песни заказывал!

А в конце заказал — «Журавли».

Обещанья я ей до утра давал,

Повторял что-то вновь ей и вновь:

«Я ж пять дней никого не обкрадывал,

Моя с первого взгляда любовь!»

Говорил я, что жизнь потеряна,

Я сморкался и плакал в кашне, —

А она мне сказала: «Я верю вам —

И отдамся по сходной цене».

Я ударил ее, птицу белую, —

Закипела горячая кровь:

Понял я, что в милиции делала

Моя с первого взгляда любовь…

1963

«Ну о чем с тобою говорить…»

Ну о чем с тобою говорить!

Все равно ты порешь ахинею,

Лучше я пойду к ребятам пить —

У ребят есть мысли поважнее.

У ребят серьезный разговор —

Например, о том, кто пьет сильнее.

У ребят широкий кругозор —

От ларька до нашей бакалеи.

Разговор у нас и прям и груб —

Две проблемы мы решаем глоткой:

Где достать недостающий рупь

И — кому потом бежать за водкой.

Ты даешь мне утром хлебный квас —

Ну что тебе придумать в оправданье!

Интеллекты разные у нас —

Повышай свое образованье!

1964

Попутчик

Хоть бы — облачко, хоть бы — тучка

В этот год на моем горизонте, —

Но однажды я встретил попутчика —

Расскажу вам о нем, знакомьтесь.

Он спросил: «Вам куда?» — «До Вологды»,

«Ну, до Вологды — это полбеды».

Чемодан мой от водки ломится —

Предложил я, как полагается:

«Может, выпить нам — познакомиться, —

Поглядим, кто быстрей сломается!..»

Он сказал: «Вылезать нам в Вологде,

Ну, а Вологда — это вона где!..»

Я не помню, кто первый сломался, —

Помню, он подливал, поддакивал, —

Мой язык, как шнурок, развязался —

Я кого-то ругал, оплакивал…

И проснулся я в городе Вологде,

Но — убей меня — не припомню где.

А потом мне пришили дельце

По статье Уголовного кодекса, —

Успокоили: «Все перемелется», —

Дали срок — не дали опомниться.

И остался я городе Вологде,

Ну а Вологда — это вона где!..

Пятьдесят восьмую дают статью —

Говорят: «Ничего, вы так молоды…»

Если б знал я, с кем еду, с кем водку пью, —

Он бы хрен доехал до Вологды!

Он живет себе в городе Вологде,

А я — на Севере, а Север — вона где!

…Все обиды мои — годы стерли,

Но живу я теперь, как в наручниках:

Мне до боли, до кома в горле

Надо встретить того попутчика!

Но живет он в городе Вологде,

А я — на Севере, а Север — вона где!..

1965

«Сыт я по горло, до подбородка…»

Игорю Кохановскому

Сыт я по горло, до подбородка —

Даже от песен стал уставать.

Лечь бы на дно, как подводная лодка,

Чтоб не могли запеленговать!

Друг подавал мне водку в стакане,

Друг говорил, что это пройдет,

Друг познакомил с Веркой по пьяни:

Верка поможет, а водка спасет.

Не помогли ни Верка, ни водка:

С водки — похмелье, а с Верки — что взять!

Лечь бы на дно, как подводная лодка,

И позывных не передавать!..

Сыт я по горло, сыт я по глотку.

Ох, надоело петь и играть!

Лечь бы на дно, как подводная лодка,

Чтоб не могли запеленговать!

1965

«Мой друг уедет в Магадан…»

Игорю Кохановскому

Мой друг уедет в Магадан —

Снимите шляпу, снимите шляпу!

Уедет сам, уедет сам —

Не по этапу, не по этапу.

Не то чтоб другу не везло,

Не чтоб кому-нибудь назло,

Не для молвы: что, мол, чудак, —

А просто так.

Быть может, кто-то скажет: «Зря!

Как так решиться — всего лишиться!

Ведь там — сплошные лагеря,

А в них — убийцы, а в них — убийцы…»

Ответит он: «Не верь молве —

Их там не больше, чем в Москве!»

Потом уложит чемодан,

И — в Магадан!

Не то чтоб мне — не по годам, —

Я б прыгнул ночью из электрички,

Но я не еду в Магадан,

Забыв привычки, закрыв кавычки.

Я буду петь под струнный звон

Про то, что будет видеть он,

Про то, что в жизни не видал, —

Про Магадан.

Мой друг поедет сам собой —

С него довольно, с него довольно, —

Его не будет бить конвой —

Он добровольно, он добровольно.

А мне удел от бога дан…

А может, тоже — в Магадан?

Уехать с другом заодно —

И лечь на дно!..

1965

Высота

Вцепились они в высоту, как в свое.

Огонь минометный, шквальный…

А мы все лезли толпой на нее,

Как на буфет вокзальный.

И крики «ура» застывали во рту,

Когда мы пули глотали.

Семь раз занимали мы ту высоту —

Семь раз мы ее оставляли.

И снова в атаку не хочется всем,

Земля — как горелая каша…

В восьмой раз возьмем мы ее насовсем —

Свое возьмем, кровное, наше!

А может, ее стороной обойти, —

И что мы к ней прицепились?!

Но, видно, уж точно — все судьбы-пути

На этой высотке скрестились.

1965

«Есть на земле предостаточно рас…»

Есть на земле предостаточно рас —

Просто цветная палитра, —

Воздуха каждый вдыхает за раз