Научи его гаммам и арпеджио, всем минорным и мажорным аккордам любви, заставь его трудиться до седьмого пота!
Каждый день! Учи его, словно перед тобой школьник.
А я — я буду рабом в моем царстве искусства и, быть может, когда-нибудь стану мастером. Тогда... тогда я напишу свою последнюю книгу. И знаешь, что это будет за книга? Простой букварь.
Не будем облегчать ему жизнь! Мастера не должны страдать от невежества и грубости!
* * *
Георг Хениг, ты, тот, что на небесах!
Услышь царя Виктора!
Я тебя не тороплю, но вспомни когда-нибудь о своем обещании. Я буду ждать, когда ты спустишься однажды вечером с небес на колеснице (тебя там, наверное, почитают), придержи коней, остановись перед бывшим публичным домом и крикни:
— Мастер уезжает! Время нет! Бог просит — книгу не забудь!
И тогда я сяду по правую руку от тебя и мы понесемся во весь опор в небеса, а вокруг нас будет греметь гром и будут сверкать молнии, и мы будем все окрест оглашать криком:
— Священно, священно, священно искусство — то, что было, есть и будет!
Аллилуйя!
Аллилуйя!
Аллилуйя!
■
