Балкон для Джульетты - [56]

А с я. Какое там, все будто в тумане. А вот дома, после того как очухалась, я и решила пленку проявить. Глянула и ахнула: морда этого бандита — ну просто в фотоателье для родной мамани на память позирует!

Н е с т е р о в (подавшись вперед). Где эта пленка?!

А с я. А где ей быть? Со мной.

Н е с т е р о в. Дайте-ка ее сюда!

А с я. Так вот и отдам. Только под расписку, мне чтобы ее обратно вернуть. У меня ценнее этих кадров ничего нету!

Н е с т е р о в. Будет расписка, и все вам вернем, когда следствие закончится! Давайте!

Ц в е т о в а. Давайте, Асенька, давайте.

А с я (вздыхает). Отдаю, будто от сердца отрываю… (Отдает футляр киноаппарата, достает пленку и передает ее Нестерову.)

Гаснет свет. Возникают привычные нам шумы, звуки большого города. Вспыхивает белый квадрат экрана. И на нем отчетливо возникает лицо человека, и не в одном, а в нескольких ракурсах. Лицо человека, совершившего тяжкое преступление.

Вновь гаснет свет. Вновь шумы и звуки города. Все затихает. Освещается кабинет. Та же обстановка. В кабинете полковник  А л о в, капитан  Н е с т е р о в и лейтенант  Ц в е т о в а.

А л о в. В картотеке, архивах на лиц, ранее совершавших преступление, этот человек не значится?

Н е с т е р о в. Все проверяли, товарищ полковник, тщательно: нет, не значится.

А л о в. Ну вот что, фотографию его размножить: «Разыскивается опасный преступник!» — и расклеить в отделениях милиции, общественных местах, где только возможно.

Н е с т е р о в. Слушаюсь, товарищ полковник.

А л о в (не сразу). Но ведь кто-то навел преступника, кто-то ведь сообщил ему о церковной чаше и когда за ней придут… Андрей Андреевич, вы допросили всех сотрудников ювелирной реставрационной мастерской?

Н е с т е р о в. Да, товарищ полковник. Все вне подозрений. Разве только кроме одного.

А л о в. Кто таков?

Н е с т е р о в. Некто Савич Борис Борисович. Но он не числится в штате сотрудником мастерской. Он работает у них по договору.

А л о в. Почему?

Н е с т е р о в. В прошлом году он отбыл пятилетний срок в исправительно-трудовой колонии за подделку золотых изделий. Разумеется, отдел кадров отказал ему в приеме на работу, но его считают отличным мастером, отсюда и договор.

А л о в. Что имеется против него?

Н е с т е р о в. Ничего, кроме прошлой биографии.

А л о в. Не густо, капитан. Во всяком случае, не упускайте его из своего поля зрения.

Н е с т е р о в. Товарищ полковник, мне нужен помощник.

А л о в. А разве я тебе не сказал? Значит, замотался… Лейтенант Цветова. Уважаемая Галина Павловна, вы назначены в группу капитана Нестерова.

Ц в е т о в а. Есть, товарищ полковник. Благодарю за доверие.

А л о в. Вам давно уже пора браться за серьезное дело. И обо всем держите меня в курсе дела! (Выходит.)

Молчание.

Ц в е т о в а. Андрей Андреевич, я что-то не вижу энтузиазма по поводу моего назначения к вам.

Н е с т е р о в. Откровенно? Нутром чувствую: расследование предстоит нелегкое и, возможно, сопряженное с немалым риском — тут нужен мужчина.

Ц в е т о в а. А я, знаете ли, люблю риск и никогда в кусты от опасности не пряталась.

Н е с т е р о в. Ну, полно, обиду за пазухой не держать. Лады?

Селектор подает сигналы. Нестеров включает его.

Капитан Нестеров.

Г о л о с. Товарищ капитан! Тут к вам просятся двое, не могу от них отбиться…

Н е с т е р о в. Сержант, а поразумнее вы объяснить можете?

Г о л о с. Девчонка и мальчишка начальника требуют, а товарищ полковник только что уехал.

Н е с т е р о в. А что им надо?

Г о л о с. Шут их знает!.. Извините, товарищ капитан. Настырные оба, сладу с ними нет.

Н е с т е р о в. Ребята, говоришь? Ладно, проводи их ко мне. (Выключает селектор.) Так-то вот, Галина Павловна, скоро не милиция будет, а детский сад!

Голоса за дверью, стук.

Да чего уж там, входите.

В кабинет входят  Г е н к а  и  Л ю б о ч к а. В руках у них сумка.

Г е н к а. Здравствуйте.

Ц в е т о в а. Добрый день.

Л ю б о ч к а. А мы вот к вам…

Н е с т е р о в. Ну что ж, проходите, садитесь. Что случилось? Слон из зоопарка сбежал?

Г е н к а. А ведь нам не до шуток…

Ц в е т о в а. Серьезный молодой человек…

Л ю б о ч к а. Извините, но мой брат ничего, кроме заумного, не воспринимает: он шахматист-разрядник.

Г е н к а. Помолчи, Баттерфляй.

Л ю б о ч к а. Это он меня так — бабочкой — называет: я, видите ли, в отличие от него, не живу, а порхаю.

Г е н к а. Да, в отличие от тебя, я по канализационным трубам не лазаю.

Л ю б о ч к а. Между прочим, труба эта предназначается для теплоцентрали нового дома!

Н е с т е р о в. Так, собственно, о чем речь?

Г е н к а. Извините. Меня зовут Гена. А это моя сестра.

Л ю б о ч к а. Любочка! Мне четырнадцать лет, закончила шесть классов, перешла в седьмой. Генка на год меня старше и, соответственно, глупее. Как и все мальчишки. Да, я убеждена, что будущее принадлежит только женщинам! Вот, к примеру, наш папа — инженер, а в доме гвоздя вбить не умеет, все за него мама делает. А между прочим, она заслуженный врач! Вот возьмите космос. И там женщина вытесняет мужчину. И правильно делает! Если бы спросили меня, я бы всех мужчин, как только он школу окончил, расписываться на бумаге и считать до ста научился, отправляла на пенсию: все равно ведь проку от них почти никакого!