Балкон для Джульетты - [46]

Шрифт
Интервал

Н о р ц о в а. Какое там, получаете мужа в целлофановой упаковочке.

И в о л г и н а. Погодите, ну, а… возраст? На этот счет какие-нибудь есть ограничения?

Н о р ц о в а. Любви все возрасты покорны. (Встает.) Вспомнила: надо что-то приготовить поесть.

И в о л г и н а. Постойте! Адресок? Адресок дайте.

Н о р ц о в а. Чей адрес?

И в о л г и н а. Ну, машины этой, свахи?

Н о р ц о в а. Не знаю. Зачем это вам?

И в о л г и н а. Так, пошутила я. Шутки ради ляпнула.


Трезвон в передней.


Н о р ц о в а. Они! Вернулись… Капитолина Сергеевна, откройте, пожалуйста.


Иволгина идет открывать. Возвращается с  И л ь е й, О л ь г о й  и  Р а й к о й. Ольга в свадебном наряде с букетом цветов.


О л ь г а. А вот и мы!

И л ь я. Бракосочетались…

О л ь г а. Мамуля, а это свидетель и моя подруга — Раечка.

Н о р ц о в а. Очень приятно. Ну, поздравляю тебя, дочка! (Обнимает, целует.)

О л ь г а. Глеб еще не приходил?

Н о р ц о в а. Пошел за шампанским.

Р а й к а. М-м, кстати: в горле пересохло и ноги не держат. (Плюхается на тахту.) Илья, сними с меня туфли.

И л ь я. У тебя замашки провинциальной дурочки. (Снимает с нее туфли.)

Р а й к а. А у тебя уже лысина видна.

О л ь г а. Перестаньте ссориться.

Р а й к а. Я любя. Знаете, у него в голове столько фосфора: поднеси спичку и — вспыхнет. Интеллектуал!

И л ь я. Наблюдал я сейчас в загсе одну пару: она хрупкая, свежая, точно цветок, а он рыжий в веснушках и уши оттопырены. И она в него вглядывается так, словно хочет выискать в нем сразу и Аполлона и гения. Для чего мы только ослепляем людей?

О л ь г а. Илья, ты надоел.

И в о л г и н а (тихо, Норцовой). Этот, их приятель? Ну, который машину… брачную выдумал?

Н о р ц о в а. Он самый. Товарищи, помогите накрыть на стол!


Все хлопочут. Иволгина отводит в сторону Илью.


И в о л г и н а. Молодой человек, адресочек не уважите? Да не разыгрывай из себя паиньку. Сваху поставил где?!

И л ь я (какое-то время разглядывает ее). Экземплярчик перезрел, но рискнуть можно. Студенческое общежитие, корпус три. Вот адрес. (Записывает).

И в о л г и н а. Попадешься ты мне еще на узкой дорожке… (Прячет адрес.)


Звонок в прихожей.


О л ь г а. Глеб! Я открою сама!


Выходит. Возвращается с  Г л е б о м, у последнего в руках бутылка с шампанским.


В с е  х о р о м: Горько! Горько! Горько!..


Занавес


КАРТИНА ВТОРАЯ

Прошло шесть месяцев. Март. Утро.

Обстановка предыдущей картины. О л ь г а  за столом вычерчивает какую-то диаграмму. Г л е б, развалясь на тахте, читает иллюстрированный журнал. Включен телевизор.


О л ь г а. Глеб, пожалуйста, выключи телевизор.

Г л е б (не отрываясь от чтива). Сегодня выходной день.

О л ь г а. А я должна закончить работу.

Г л е б. Не надорвись.

О л ь г а. Я делаю только то, что мне действительно нравится и чем я по-настоящему увлечена. (Выключает телевизор.)

Г л е б. В начальники отдела метишь?

О л ь г а. Если человека лишить перспективы, он превратится в рабочую скотину.

Г л е б. Скотство — это шагать по головам других.

О л ь г а. Ты сегодня встал с левой ноги.

Г л е б (вскочив). Жена призвана оттенять мужа, а не заслонять его!

О л ь г а. Я перешла тебе дорогу?

Г л е б. Вы все в отделе завидуете мне. Корпите над серенькими проблемками: как сэкономить копейку? Вам невдомек, что производительность труда — сфера эстетическая. Это психология. Да! Повесьте в цехе «Нефертити», «Мону Лизу» — и прекратится нецензурщина, а значит, повысится и производительность труда! Или проблема пьянства. Да копните же вы, наконец, глубже! Все магазины «Вина» постройте из прозрачного стекла — это окупится сторицей — и придайте им форму бутылки. Чтоб каждый покупатель влезал через горлышко и вылезал через него, и все видели: в состоянии ли он сделать это? Убивать пьяниц надо морально!

О л ь г а. Достоевский.

Г л е б. Курица. (Вновь ложится на тахту.)


Входит  Н о р ц о в а. Она в фартуке, на подносе торт и кофе.


О л ь г а. Мамуля, что за праздник?

Н о р ц о в а. Сегодня ровно шесть месяцев, как состоялось ваше бракосочетание.

О л ь г а. Неужели?

Н о р ц о в а. И я еще должна помнить об этом…

О л ь г а. Спасибо, мамуля, спасибо, дорогая. (Целует мать.)

Н о р ц о в а. Убери-ка свою диаграмму. Глеб, к столу, пока не остыл кофе.

Г л е б. Да, кругленькая дата.


Пьют кофе.


О л ь г а. Вкуснотища!..

Г л е б. Между прочим, скоро подходит наша очередь на автомашину «Запорожец».

Н о р ц о в а. Зачем она вам, Глеб?

Г л е б. И дядя обещал дать деньги, чтобы внести первый взнос.

О л ь г а. У тебя есть дядя? Вот не знала.

Г л е б. А вам, маман, не будет стыдно, что какой-то дальний родственник подает нам милостыню?

Н о р ц о в а. Но, Глеб, у меня нет сейчас таких денег.

Г л е б. Кандидат наук. Разве нельзя у кого-нибудь занять?

Н о р ц о в а. К весне вам и Оленьке так много нужно купить. Посмотрите, в чем она ходит? Натянула ваши старые джинсы, драный свитер…

О л ь г а. Мамуля, сейчас это модно: все мужские обноски носит женщина.

Н о р ц о в а. Мода — это чувство прекрасного.

Г л е б. А законы прекрасного диктует природа. Возьмите птиц. Кто носит яркое оперение? Самец.

О л ь г а (иронически). Кто доставляет питание льву? Львица!

Г л е б. Твоя ирония, как всегда, неуместна.


Еще от автора Лев Иванович Митрофанов
Суд матери

Сборник пьес драматурга Льва Митрофанова содержит произведения, отражающие жизнь наших современников. В пьесе «Где нас любят…» рассказывается о береговой службе полярного мореходства, о трудностях, с которыми нередко встречаются в Арктике советские моряки и преодоление которых требует решительности и мужества. «Суд матери» — пьеса о молодом солдате, поначалу не признающем воинской дисциплины, не желающем понимать важности военной службы, но в действительности представляющем собой человека необыкновенно чистого, душевно богатого, с сердцем, полным добра и сочувствия к людям, готового на самопожертвование ради спасения чужой жизни. В основу пьесы «С повинной…» положена проблема воспитания личности в нашем обществе.