Багульник - [56]
- Читай, узнаешь!
Он нехотя взял письмо и стал быстро пробегать его глазами.
- Верно, про рябчиков тоже написано. - И оба они засмеялись. - Что-то долго нет Натальи Ивановны с Клавушкой? - спросил он, решив сразу переменить тему разговора. - Льет дождь, а они гуляют.
- Где-нибудь стоят, пережидают, пока кончится дождь. Юра, а не сходить ли нам к Тороповым?
- Пожалуй, надо сходить, - согласился Юрий. - Правда, тяжело будет и им и нам...
- Нет, Юра, необходимо сходить. Узнаем заодно, где Николай, на Сахалине или на Камчатке. Может быть, у них есть его адрес.
- Сомневаюсь!
- Почему?
- Он не очень-то дружил с тещей.
- Ничего, горе сближает людей, - печально вздохнув, сказала Ольга. Ты знаешь, когда я думаю о Клаве, мне кажется, что и мы с тобой, Юра, немного виноваты.
- В чем же наша вина, Оля?
- Мы как-то были в стороне от них.
- Почему? Ведь Клава к тебе приезжала и, как мне помнится, ты ей не советовала ехать в Ленинград.
Ольга промолчала. Лицо ее стало задумчивым, на лбу собрались морщинки. Она вспомнила тот день, когда Клава в последний раз приезжала из Мая-Дату.
Дождь перестал. Но с крыш по водосточным трубам еще громко стекала вода. Последние лиловые тучи уплыли в сторону залива, и небо над городом, промытое теплым дождем, стало на редкость чистым. Ольга распахнула окно, и сразу в комнату ворвался звон и скрежет трамваев, сворачивавших с проспекта Газа на проспект Огородникова, шорох автомобильных и троллейбусных шин по мокрому асфальту, говор сотен людей, выходящих после сеанса из кинотеатра. Ольга отвыкла от этого городского шума и гула и долго стоять у окна не могла. Ей было трудно дышать воздухом, пропитанным бензином, и у нее кружилась голова.
А Юрий, который отлично чувствовал себя в Ленинграде, подтрунивал над Ольгой:
- Конечно, в твоей Швейцарии лучше!
- Честное слово, лучше. Я за все годы ни разу не принимала в Агуре порошков от головной боли. А здесь с первого дня места себе не нахожу. Юра, давай уговорим маму, чтобы переехала к нам. Честное слово, и нам и ей будет лучше.
- Во-первых, она не поедет, - возразил Юрий, - а во-вторых, никто не даст брони на квартиру.
- А зачем она - броня? - с детской наивностью спросила Ольга. - Ведь у нас там целый дом под Орлиной скалой!
- Да, Оля, - с упреком сказал Юрий, - ты, оказывается, совсем мало смыслишь в таких делах. Если мама переедет в Агур и лишится квартиры, нам даже в отпуск некуда будет приехать. А ведь еще неизвестно, как в будущем сложится жизнь.
- Как мы с тобой захотим, так она и сложится, - прежним наивным тоном сказала Ольга.
Он не ответил.
Тороповы жили на улице Восстания, вблизи Московского вокзала, и Ольга с Юрием, доехав трамваем до Нарвских ворот, пересели в метро и через четверть часа уже стояли около подъезда высокого шестиэтажного дома.
- Сколько раз я прибегал сюда с медведевскими записочками! - сказал Юрий, когда они медленно поднимались по крутой, тускло освещенной лестнице. - Клава уже знала, когда я приду, и выходила меня встречать.
Ольга молчала, поглядывая на номера квартир.
На площадке пятого этажа она задержалась.
- Да, кажется, здесь двадцать вторая квартира, - сказал Юрий.
Он нажал кнопку звонка, и почти сразу же за дверьми послышались мягкие торопливые шаги.
- Кто там? - спросил немолодой женский голос, Юрий узнал Клавину маму.
- Откройте, Зинаида Парфентьевна! Это Юра Полозов!
Тотчас же звякнула откинутая дверная цепочка, щелкнул замок, и Зинаида Парфентьевна распахнула дверь. Несколько секунд она вглядывалась в Юрия, потом перевела глаза на Ольгу.
- Юрочка, дорогой мой, вы приехали оттуда? - сквозь слезы спросила она.
- Да, в отпуск, Зинаида Парфентьевна. А это моя жена, Оля Ургалова.
- Да что это мы стоим в передней? - сказала Зинаида Парфентьевна. И тут же шепотом предупредила: - Василий Прокофьевич совсем болен у нас.
- Что с ним? - тревожно спросил Юрий.
- Перенес инсульт... Полгода лежал в госпитале...
- И давно это случилось?
- Вскоре после смерти Клавочки. С тех пор - в отставке, на пенсии.
- И что он, лежит?
- Нет, ходит с палочкой. Теперь, слава богу, уже ничего.
- Мы, наверно, не вовремя, Зинаида Парфентьевна? - спросила Ольга, внимательно разглядывая эту высокую, полную, седоватую женщину с точно таким же, как у Клавы, овалом лица и большими, уже усталыми глазами.
- Что вы, что вы, Ольга...
- Просто Оля!
- Проходите, Юра, Олечка... Я так рада, так рада. - И, введя их в большую столовую, крикнула мужу: - Васенька, а у нас гости!
- Кто именно? - раздался глуховатый мужской голос.
- Клавины друзья!
- Оттуда? - и это должно было означать: "С Дальнего Востока?"
Вскоре из смежной комнаты, должно быть кабинета, освещенного зеленой лампой, опираясь правой рукой на палочку, а левую, словно безжизненную, прижимая к груди, прихрамывая, вышел среднего роста полный мужчина в морском кителе без погон.
- Спасибо, что не забыли стариков, - сказал Торопов, подвигая ногой стул. - Ну, что же вы, садитесь... Как там ваш Дальний Восток?
- Все по-старому, - сказал Юрий.
- И надолго пожаловали? - спросил Торопов Ольгу, которая все еще не могла побороть в себе волнение.
Аннотация:Это повесть об одном путешествии вдоль берегов Тумнина, который бежит сквозь тайгу мимо высоких скал Сихотэ-Алиня. Это повесть об орочах, лесном племени охотников и рыбаков, о том, как много их было когда-то и как мало осталось теперь. Это повесть о русском учителе, который подарил свое сердце орочам, открыл им окно в новый мир и помог подняться из тьмы прошлого к свету новой жизни. Это также повесть о правде наших дней и о том, как люди принесли эту правду в кочевые стойбища, чтобы не погасли последние очаги в берестяных орочских юртах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя писателя Семена Бытового вам, вероятно, уже известно, — в издательстве «Детская литература» выходили его книги: «Лебеди летят над тайгой» и «Река твоих отцов». Новая книга «Ночью скалы светятся», как и прежние, посвящена огромному дальневосточному краю с суровой и необыкновенно щедрой природой. Вы встретитесь здесь с людьми самых разных профессий: моряками и летчиками, рыболовами и садоводами, строителями новых городов, врачами и воинами, охраняющими наши далекие границы. Их судьбы различны, но есть одно, что роднит героев книги: они увлеченно и преданно заняты своим делом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.