Багульник - [21]

- Ах, вот вы как! - воскликнул Уланка, отряхиваясь. - Я вас тоже сейчас угощу!

- Попробуйте! - закричала она, убегая.

Он постоял, осмотрелся и, свернув с тропы, по глубокому снегу запетлял между деревьями. Ольга подумала, что он решил обойти ее, и побежала быстрее. Она даже не заметила, как он неожиданно выскочил из-за тополя и пересек ей дорогу. Ольга хотела оттолкнуть его, тогда Тимофей, широко расставив руки, заключил ее в свои объятия.

- Теперь не убежите!

Но Ольга и не пыталась убежать. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Вдруг она почувствовала, что Тимофей смыкает за ее спиной руки, и улыбнулась. Он понял ее улыбку по-своему и стал целовать ее холодные, схваченные изморозью ресницы, пока они не оттаяли, а когда захотел поцеловать в губы, Ольга быстро крутнула головой, сильно дернула плечами и, вырвавшись, стремительно побежала от него. Оглянувшись на бегу, она увидела, что Тимофей идет к старой дуплистой липе, и стала медленно возвращаться.

- Что вы там нашли?

- Омелу! - крикнул он, взбираясь на дерево.

- Что-о-о?

- Омел-у-у-у!

Ольга увидела, как Тимофей пытается срезать кривым охотничьим ножом огромный шарообразный, отливающий глянцем зеленый куст, притаившийся в кроне древней липы среди голых темных ветвей. Когда он наконец срезал омелу и, спрыгнув на снег, поднес Ольге, в ее руках никак не умещалось это удивительное, почти в метр величиной растение.

- Странно, зимой и такое ярко-зеленое...

- Не восхищайтесь омелой, - сказал он. - Это вечнозеленое растение с нежным названием - паразит! Зеленеет, красуется, а дерево, на котором оно растет, гибнет.

- Зачем же вы дарите мне омелу?

- Я охотно подарил бы вам букет горных пионов, но теперь их, к сожалению, нет.

- А довезу я этого паразита до Агура?

- Когда вы решили ехать?

- Если у Марфы Самсоновны все в порядке, то завтра.

- А на охоту разве не пойдем?

- На медведя? - спросила она шутливо.

- Можно и на медведя!

- Как-нибудь в другой раз, - пообещала она.

Она вернулась в Агур под вечер, когда закат обагрил снега на сопках. Не успела упряжка подъехать к больнице, Ольга спрыгнула с нарты, взбежала на крыльцо, тихо, чтобы никто не слышал, открыла дверь и прошла к себе в комнату. Только она положила на стол куст омелы, в глаза ей бросилась лежавшая под пепельницей записка.

"Спасибо Вам за все, дорогой доктор! Чувствую себя отлично. От всей души желаю Вам счастья в жизни. Если еще не уеду на ясеневые разработки, то непременно позвоню Вам из Мая-Дату. Еще раз спасибо. Ваш непослушный больной Ю. Полозов".

"Сбежал! - подумала Ольга. - Что-то у них тут случилось с Медведевым!"

В эту минуту вошла Ефросинья Ивановна. Вид у нее был грустный, виноватый.

- Где больной? - строго спросила Ольга.

Фрося зябко повела плечами, переступила с ноги на ногу и залепетала:

- Попутная машина была, он и уехал...

- А где были вы, Ефросинья Ивановна? Почему отпустили больного? Наверно, и перевязки ему не сделали?

- Утречком сделала, - сказала Фрося. - Как ты, мамка уехала, он какой-то другой стал. Папиросы утром купила ему, так он до вечера всю пачку выкурил. Я ругаю его, а он все курит. Лучше бы ты, мамочка, не уезжала.

Ольга вспылила:

- Новое дело! Выходит, я не должна ехать на срочные вызовы, а сидеть в палате и стеречь больных! А вы здесь зачем?

- Так ведь не видела я, как он уехал. Хватилась, а его уже нету...

- Вот я и говорю, что надо лучше смотреть за больными. Простите, но я вынуждена поставить вам за это на вид.

Сестра обиженно отвернулась.

- Не надо, милая, обижаться. Но я прошу вас, чтобы в будущем это не повторялось! - И, передавая ей куст омелы, попросила: - Поставьте, пожалуйста, омелу в палате на столе. Здесь у меня для нее места не хватит.

Ефросинья Ивановна небрежно схватила зеленый куст и выбежала в прихожую.

Ольга постояла, грустным взглядом окинула комнату и вдруг почувствовала себя такой обиженной и одинокой, что кинулась на кушетку, зарылась лицом в подушку и заплакала.

Из дежурки донесся сердитый голос Фроси:

- Я и осталась виноватая. Он сбежал, а я виноватая. Что? Устала с дороги, спит! Да тише ты, не кричи, пожалуйста! Новое дело, он сбежал, а я виноватая! Ладно тебе, ладно тебе! - уже более сдержанно сказала она. - А позвать не могу, устала она с дороги.

- Ефросинья Ивановна, кто это звонит? - спросила Ольга и, не дождавшись ответа, подошла к телефону: - Доктор Ургалова слушает!

- Простите меня, доктор, если бы не попутная машина... - начал сбивчиво объяснять Полозов. - Если хотите, я сегодня же вернусь в больницу...

- Как вы себя чувствуете? - спросила Ольга, стараясь сохранить спокойствие.

- По-моему, хорошо.

- Тогда незачем приезжать, здоровым людям в больнице делать нечего.

- Ведь я не оформил больничный...

- Оформим без вас и вышлем по почте.

Тут разговор прервал голос телефонистки: "Агур, выключаю! Мая-Дату, будете говорить по срочному с Хабаровском! Хабаровск, говорите!"

Ольга постояла с трубкой в руке, потом бросила ее на рычаг и пошла к себе. Следом за ней шла Фрося. Она все еще не могла забыть обиду и сердито повторяла:

- Он сбежал, а я виноватая!