Багряное Пламя - [21]

- С детства меня занимали все эти чудовища, - признался Фонарь, - все эти сказки и мифы, предания и легенды. Скажите честно: есть ли хоть крошечная надежда встретить одно из этих сказочных существ или монстров? Посмотреть бы одним глазком на какую тайну.

- Люди и есть самые сказочные существа: они же и монстры и чудовища и добрые волшебники и рыцари.

- Но ведь когда-то существовали и эльфы и гоблины, вампиры, ожившие мертвецы и прочие-прочие? – не унимался Фонарь.

- Это были совсем не те существа, что живут в нынешних сказаниях. Те же эльфы – всего лишь родственный человеку вид, обитавший в лесах, некогда покрывавших большую часть империи. Впрочем, эльфами в своё время называли вообще все полудикие племена к востоку и северу от Стафероса. Были они дикими и едва-едва выучились речи, когда пришло время Завоевания. Большая часть из них вымерла, остальные – перемешались с нами. Вот и весь сказ. Но даже это – полуправда, поскольку историю пишут завоеватели. И каждый – на свой лад.

- Так может, живет кто-то из них еще у самых окраин мироздания?

- Незачем теперь. Окультурились они, да и ушли из лесов в конце концов. Верты с южных островов так и вовсе наполовину «эльфы», остальные – кто на четверть, кто на десятую часть. Так, по крайней мере, говорят основные источники. Скорее всего, грязными полуживотными, обитающими в лесах их назвали те же стафериты в период Первой Империи. А были они вероятнее всего обычным племенем, как и тысячи других, которые сопротивлялись несколько дольше идущим завоеваниям, за что их и поносили летописцы, стараясь измарать их внешний облик и культуру.

- Так ведь они ж маленькие были, сплошь волосатые да желтоглазые с ушами длинными да острыми. Кто ж с такими уродцами, кхм… перемешаться, удумал?

- Я же говор: этот облик – сплошные выдумки историков. Вспомни только, сколько грязи вылили на нас ахвиллейцы после победы? А как в наших хрониках описывались покорённые народы? С годами облик эльфов становился только еще более странным, по мере того, как переписывались хроники: неточности перевода, фантазия летописца – всё шло в ход.

Фонарь, закончив своё дело, как-то сильно поник и сел, задумчивый, на собственный плащ. Гретт же только многозначительно хмыкнул и протянул мне огромный волчий зуб, предварительно оттертый от запекшейся крови.

- Возьмите как талисман, кир. У нас есть поверье: нося кость зверя, человек как бы обретает связь с духами охоты. Поэтому он принесет удачу и в вашей охоте, на кого бы она ни шла.

- Благодарю, однако мне нечем отдариться…

- Не стоит, командор, - отмахнулся Гретт, - лучше ложитесь спать, силы вам еще понадобятся.

Я и вправду почувствовал слабую пока еще сонливость, но внутренне боялся вновь оказаться во власти видений. Почти каждую ночь я возвращался в царство кошмаров, которые не отпускали меня до тех пор, пока во мне еще оставались силы им сопротивляться. До тех пор, пока мой страх и отчаяние не превращался в ярость, сметающую всё на своём пути, ярость, отгоняющую кошмары. Но бороться с ними изо дня в день было так утомительно, что иногда я просто сидел всю ночь напролет за каким-нибудь делом, не смыкая глаз. Сейчас мне хотелось хотя бы посидеть у огня, но организм отчаянно требовал сил для дневного пути, и пренебрегать минутами отдыха было бы глупо.

- Лес мы покинем еще только дней через пять, так что следует беречь силы. Многие тут умом повреждались, пока привыкали к абсолютной темноте, да потом еще кошмарами терзались долгое время.

- А почему так темно? Ни звезд, ни луны не видно, даже кроны деревьев небо не заслоняют.

- По поверьям, говорят, Лесной Царь так путников пугает, дабы сбить их с пути и к себе прибрать. Что на самом деле происходит – демон его разбери, тьма и тьма.

Я сунул клык за пазуху и, распрощавшись с егерями, отправился в свою палатку. На меня обязанности ночного дежурства не распространялись, хоть в моем подчинении не было ни единой души, и звание мое казалось скорее насмешкой. Когда-то я даже командовал декурией катафрактариев, но как же это было давно, еще до моего вступления в ряды Ордена. Вновь погрузившись в воспоминания, я лежал еще некоторое время, вглядываясь в отсветы костров, но затем сон всё-таки победил.

Глава 3

К Каррасу мы прибыли через неделю. Вернее, к самому безопасному месту поблизости, поскольку дальше расстилалась сплошная завеса не то из тумана, не то из дыма. Отряд встал лагерем на окраине леса, за которыми расстилались поля с неубранным урожаем, гниющим теперь безо всякой пользы.

Погода стояла приятная и располагающая, и общую картину омрачала лишь черная завеса над городом. Позднее Лето в Ауревале казалось самой прекрасной порой: спокойные, насыщенные тона мрачное величие лесов и безмолвие гор, виднеющихся на самом горизонте. Небо совершенно чистое, без единого облачка, без единого намёка на недавние бури, и до того припекает солнце, что хочется прилечь и поспать пару часов под его ласковыми лучами. Я вспомнил, как еще недавно брел по колено в грязи под пронизывающим ветром, несущим мокрый снег, тут же превращающийся на одежде в воду и порадовался этой перемене погоды. Хотя бы в этом плане мне сопутствовала удача, и разбираться с проблемой Карраса можно с сухими ногами и в тепле.