Багряная игра - [36]

Да, теперь ему приходилось делать над собой усилие, чтобы сосредоточить внимание на какой-то одной плоскости, сколь бы пространна она ни была. А стоило позволить вниманию рассеяться, и он испытывал ничем не омраченное удовольствие, пребывая одновременно на всех плоскостях и чувствуя в непосредственной близости все находящееся в ныне занимаемой им области мультиверсума.

Он будто существовал там, где сам воздух изукрашен самоцветами и огранен, искрится и оживает мириадами цветов, вспыхивает, мерцает, кружится водоворотом — чем и прекрасен.

Да, мультиверсум во всей своей цельности был куда более захватывающим зрелищем. Здесь Аскийоль мог видеть не только свой флот и удаленные звезды, он видел другое: чем бы ни разделялось пространство, оно заполнено до предела. Мультиверсум плотно набит жизнью и материей: здесь не было и дюйма пустоты. Вакуум ощущался, если воспринимать слои по отдельности; когда же слои воспринимались как одно целое, не оставалось места ни для никчемного вакуума, ни для мрачного небытия. Всё было заодно — все возможности, все воплощения...

Аскийолю пришлось оторваться от своих ощущений, когда над лазерным экраном тревожно завыла сирена.

На экране появилось лицо. Отекшее и обрюзгшее, с тяжелой челюстью полицейского. Лорд Галактики, начальник Департамента полиции.

— Слушаю, Лорд Морден.

— Аскийоль... — даже теперь, когда Аскийоль получил практически неограниченную власть, Морден не мог заставить себя называть Аскийоля «князь», поскольку Галактический Совет не успел вернуть ему лишенный теперь смысла титул. Он вздохнул и встревоженно сообщил:

— Наши всевидцы и телепаты получили важную информацию. Мы нашли разумный вид, который, по-видимому, обнаружил наше вторжение в данный пространственно-временной континуум, и вступили с ним в контакт. Судя по всему, это цивилизация, достигшая стадии космических путешествий.

— Как они реагировали на наш прилет?

— Пока определенности нет — телепаты, приноравливаясь к их сознаниям, столкнулись с трудностями...

— Естественно — чтобы понять отличный от людей вид, требуется время. Когда поступят более точные сведения, дайте мне знать.

Морден поневоле щурился, глядя на изображение Аскийоля. Его будто составляли несколько наслаивавшихся изображений, каждое из которых образовывалось различными сочетаниями цветов. Выглядело это так, словно лицо Аскийоля прикрывали красочные непрозрачные маски, проложенные с обеих сторон белой бумагой. Изображение, которое Морден считал подлинным, было слегка сдвинуто в сторону относительрю этих множественных изображений и казалось точнее сфокусированным. Но и по нему он отнюдь не сразу узнал бы того, кого помнил циничным, деятельным, легко поддающимся переменам настроения молодым человеком, которого он несколько лет назад лишил титула и власти. Теперь перед ним был худой угрюмый мужчина с лицом падшего ангела, ожесточившийся под бременем ответственности, с проницательным взглядом, устремленным куда-то в пространство и, казалось Мордену, мало что замечающим.

С привычным чувством облегчения Морден отключил связь и передал распоряжение Аскийоля команде космовидцев.

Аскийоль решил до поступления дальнейшей информации не напрягать сознания, пытаясь вступить в прямой контакт с новым видом. Пока было рано: надо дать ясновидцам время для сбора всех возможных данных, и только затем придет время заняться проблемами контакта.

Он не мог забыть предупреждения Родоначальников о том, что некоторые разумные расы весьма склонны относиться к человечеству с бессмысленной враждебностью, но надеялся, что форма жизни, существующая в этой новообретенной вселенной, примет их дружелюбно и позволит осесть где бы то ни было. На случай, если разумная жизнь окажется враждебной, флот был оборудован всем необходимым для боевых действий или, если дело примет плохой оборот, бегства. Он уже распорядился разблокировать антинейтронные пушки, а это разрушительное оружие оставалось неотразимым. Насколько знал Аскийоль, потоку антинейтронов не мог противостоять ни один известный тип щитов и экранов. Флот уже изготовился к сражению. Теперь оставалось лишь ждать.

И Аскийоль переключился на обдумывание других вопросов.

Посадка на новые планеты этой галактики и их освоение были задачами куда менее трудными, чем выполнение долга преемственности, возложенного на них Родоначальниками.

Человечество казалось Аскийолю цыпленком, еще не вылупившимся из яйца. Оно благополучно существует в скорлупе, знать не зная о том, что находится за ее пределами, а пробиваясь через барьер измерений, отделяющий его вселенную от других, оно одновременно вырывается из своей тесной оболочки к пониманию мультиверсума и подлинной природы вещей...

Но едва вылупившийся цыпленок, думал Аскийоль, может считать, что главное дело своей жизни он уже сделал: скорлупа разбита, целый мир предстал перед ним во всей своей сложности. И тут он обнаруживает, что существуют и двор фермы, и деревня со всеми их бесчисленными опасностями. Обнаруживает, что он — всего-навсего птенец и, чтобы дожить до зрелости, должен учиться выживанию и соответственно действовать.