Багровый молот - [53]
Они не убьют его. Постараются оглушить или избить его до полусмерти, не больше. Значит, у него остается шанс.
Сгорбив плечи, он плачуще произнес:
— Зачем вы меня преследуете?
Двое переглянулись, ничего не сказав.
— Что вам нужно?
Снова молчание. Они понимают, что он попался. Знают, что ему от них не уйти. И эти секунды молчания нужны им лишь для того, чтобы обдумать, как лучше запихать пойманного зайца в мешок.
Мышцы одеревенели от напряжения. Но он знает, что нужно делать. Он прорвется сквозь эту живую преграду. Он не позволит набросить на себя сеть.
Едва первый из преследователей шагнул навстречу, Риттер бросился ему под ноги, чтобы опрокинуть назад, на второго. Маневр удался. Противник рухнул назад. Но его спутник не растерялся. Прежде чем Риттер успел опомниться, он обрушил на него удар окованной железом дубинки. Удар прошел вскользь и не причинил большого вреда. Но боль была адской. Риттеру показалось, что на него обрушилась лапа каменного льва. Его отбросило в сторону, багровые цветы полыхнули в глазах. Левая рука повисла, мышцы превратились в сырые опилки.
Тот, кто борется в темноте, в полной мере ощущает себя слепым. Глаза бесполезны, они лишь мешают. Проще закрыть их совсем, доверившись слуху, осязанию, способности предвидеть то, что случится через секунду.
Он быстро опомнился. Один из его противников тяжело поднимался на ноги. Другой — занес дубинку для следующего удара. Увернувшись — он почувствовал, как стальной наконечник дубинки разрезает воздух в четверти дюйма от его щеки, — Риттер полоснул своего врага ножом. В ответ — сдавленное, наполненное болью рычание, теплая кровь, оросившая его пальцы.
В следующую секунду он выскочил из мешка, оставив преследователей позади. И бросился к Мельничному мосту.
Глава 17
Шитый по французской моде красный камзол сиял серебром, взрывался пышными кружевами, налево и направо сыпал алмазные искры. Князь фон Эггенберг рыкнул, прочистив горло, а затем весело произнес:
— Все вон.
Ханс Ульрих фон Эггенберг был немолод. Пятьдесят восемь лет, из них десять — на вершине имперской политики. Губернатор Внутренней Австрии. Глава тайного совета. Один из самых влиятельных людей при дворе, фактически — первый министр, имевший право входить к кайзеру без доклада в любое время. Несмотря на возраст, фон Эггенберг по-прежнему был красив, силен и полон энергии. Густые, пшеничного цвета волосы без каких-либо признаков седины. Взгляд, светившийся умом и нахальством. Выступающая вперед упрямая нижняя челюсть.
— Все. Вон, — отчетливо повторил князь.
Секретари повернули головы к хозяину кабинета. Тот едва заметно кивнул.
— Они плохо вышколены, — произнес Эггенберг, когда за ними закрылась дверь. — Дайте их мне на пару дней, Ламормейн. Увидите, они станут смирными и послушными, как дрессированные собачки.
— Нет нужды, — спокойно возразил иезуит. — Они знают, кому им следует подчиняться.
— До сих пор удивляюсь, мой дорогой, — министр широко улыбнулся, показав крепкие, желтоватые зубы, — как нам удается жить с вами в мире. Не интриговать, не подкладывать друг другу ядовитых колючек… Впрочем, я зашел к вам по делу. Кайзер поручил вам работу над проектом эдикта о возврате церковных земель.
— Простите, министр, но у меня есть четкие указания не посвящать в свою работу никого.
— Я и не прошу посвящать. Тем более что смысл документа понятен. Возврат церковных владений, занятых протестантами после Аугсбургского мира.
Глаза священника подозрительно сузились, но он ничего не сказал.
— Не удивляйтесь, дружище, не стоит, — наслаждаясь его замешательством, продолжал Эггенберг. — Как, по-вашему, неужели мне — человеку, который стоит во главе кайзерской дипломатии — не приходило в голову, как лучше прижать протестантов? И что реституция — самый подходящий и юридически обоснованный способ? Не считайте себя хитрее других, Ламормейн. Суть документа ясна. А уж в каком месте вы расставите запятые и какие хитрые обороты используете — мне глубоко наплевать. Казуистика: из-за нее я никогда не любил ни законников, ни попов.
— Чего вы хотите?
— Убедите кайзера отложить решение этого вопроса.
— Как глава имперской дипломатии, — холодно ответил Ламормейн, — сделайте это сами.
— Я пытался. У Его Величества есть определенные принципы, вполне благородные принципы. И все мои попытки разбились об эти принципы, как стеклянная ваза, которую швырнули об пол.
Холодные серые глаза Ламормейна разглядывали порозовевшее лицо фон Эггенберга. Изучали, ощупывали, как будто выискивали слабое место.
— Что это вы так на меня смотрите? — подозрительно поинтересовался министр. — Я пойду за кайзером в огонь, в воду, куда угодно. Я предан ему до мозга костей, как и вы. Кем я был двадцать лет назад? Провинциальным дворянчиком. Ни имени, ни доходов. Славными предками тоже особенно не похвастаешься…
— Ваш дед, Бальтазар, помнится, был казначеем Фридриха Третьего[93].
— Да. Ведал чеканкой монеты. И — вот мошенник! — придумал уменьшить содержание серебра в каждом талере в несколько раз. Чтобы, как говорится, одной дробиной двух вальдшнепов: и императорскую казну наполнить, и свои карманы сделать потяжелей. А в результате — скандал, в городах недовольство и бунты, затем ссора с кайзером, бегство, обвинение в растрате и прочее. Так что о своих предках мне лишний раз не упоминать. А сейчас — кто я? Имперский князь, кавалер Ордена Золотого Руна
В самый разгар Тридцатилетней войны, огнем пожирающей Европу, к Магдебургу – оплоту протестантской веры – подступила огромная армия кайзера. Древний город взят в кольцо осады, и его падение – лишь вопрос времени, если на помощь не подоспеет непобедимая армия шведского короля. Тем временем отряды наемников из католической армии рыщут по окрестностям, грабя мирные городки и села, отнимая у людей последнее и убивая всех тех, кто осмеливается им противостоять. Группа молодых горожан во главе с Маркусом Эрлихом решает отомстить солдатам за их бесчинства.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.