Багровые волны - [39]

Котлов оттер старпома от зенитного перископа и прильнул к окулярам. Вражеский корабль держит прежний курс. Прет себе в тумане, как танк по полю. Может, надеется на радиодальномеры? Говорят, появилась у империалистов такая штука, да и у нас на одном черноморском крейсере секретное загоризонтное оборудование есть.

Есть попадание! У борта крейсера вздымается водяной столб. Прямо под носовую башню загнали!

— Ура-а-а!!! — гремит на центральном посту Д-3.

Крикам командиров и боцманской команды вторят радостные возгласы в отсеках. Котлов представлял себе, что сейчас творится у торпедистов. Ребята за этот поход уже второй крейсер завалили. Молодцы!!!

А вторая торпеда прошла мимо. Крейсер сбавляет ход и разворачивается бортом. Еще десять секунд, и в него попадает еще одна торпеда. Третья из выпущенных. И опять в носовую оконечность. Корпус корабля не выдерживает второго удара подводным молотом. Над морем проносится жалобный стон рвущегося железа, утробный гул низвергающейся в отсеки воды, как-то незаметно к ним добавляется высокий противный рвущий душу звук.

Крейсер кренится на правый борт. Носовая оконечность отламывается и быстро тонет.

— Жуткое зрелище — бормочет себе под нос капитан лейтенант Котлов и громко требует: — шестой аппарат товсь!

— Шестой готов — докладывают из первого отсека.

— Пли!

Командир отворачивается от перископа и вытирает рукавом враз вспотевший лоб. Последний выстрел сделан почти в полигонных условиях, по неподвижной мишени. Здесь трудно промахнутся. Десять секунд и по корпусу подлодки бьет грохот подводного взрыва.

— Засадили под кормовую надстройку. Машинное отделение — докладывает лейтенант Донцов.

— Не выживет — добавляет политрук Махнов.

Заместитель по политчасти отмечает что-то в блокноте, чешет пятерней волосы на щеках и довольным тоном провозглашает:

— Из четырех торпед, три в яблочко. Товарищ командир, у нас снайперский экипаж.

— Точно, хорошо стреляете, командир — поддерживает замполита штурман.

— Все мы одна команда — соглашается командир — поздравляю с победой!

Ждать пока крейсер затонет, подводники не стали. Тихо отошли на пять миль западнее, вплыли и повернули на чистый норд. Командование в своем последнем приказе задало весьма обширный район маневрирования. Свободная охота. Видимо, наши дела уже были так плохи, что ставить подводникам конкретные задачи не было смысла.

Передав в штаб отчет о бое, командир распорядился уйти на перископную глубину и держать самый малый ход. Течение сносило подлодку в пролив. Глубины здесь достаточно большие, мин нет. Можно спокойно дрейфовать, не выдавая себя лишними шумами и караулить какую либо дичь.

— Товарищ капитан-лейтенант, у нас в носовых отсеках осталось пять торпед — констатировал замполит, когда суматоха на корабле улеглась, и экипаж вернулся к обычному повахтенному несению службы.

— Да, пять — кивнул Котлов, не понимая к чему клонит Махнов.

— В кормовых еще две заряжены. Так?

— Так.

— Я тут прикинул, мы вполне можем перетащить одну торпеду из седьмого отсека в первый и перезарядить аппарат — глаза замполита светились от радости.

— Ыы? — командир в буквальном смысле уронил челюсть. Мозги отказывались понимать смысл сказанного Эммануилом Махновым, или представить себе эту картину с перетаскиванием торпеды по отсекам подлодки. А самое главное — результат этого эксперимента.

— Но ведь мы больше стреляем из носовых аппаратов — на лице Махнова вырисовалась гримаса искреннего непонимания, почему это командир выпучил глаза на лоб и издает нечленораздельные звуки.

— А как ты ее переворачивать будешь? — наконец выдавил из себя Виктор Котлов и, будучи не в силах больше сдерживаться, оглушительно расхохотался.

— Так ведь… — до замполита дошло.

Даже под растительностью на лице было видно, что лицо замполита покраснело, как спелый помидор — извините, товарищ командир, я хотел как лучше.

— Как ее переворачивать? — со сдавленным стоном повторил Котлов, в его голове рисовалась картина заряженной в аппарат винтами вперед торпеды. Надо ли говорить, что командир был не в силах разогнуться и только сжимал руками болевший от смеха живот.

Смеялся не один капитан-лейтенант. Половина услышавших предложение Махнова моряков молча сползла на палубный настил или держалась за стены отсеков. Вторая половина просто хохотала, наплевав на всякие приличия и субординацию. Нет, анекдоты не придумывают, не в человеческих силах такое сочинить. Анекдоты берут из жизни. В реальности еще не такое бывает.

— Подожди, замполит, — Котлов схватил за руку готового сгореть со стыда Эммануила Махнова — знаешь, у меня на столике лежат пара книжек по устройству корабля и по тактике. Возьми и почитай на досуге. Да не обижайся, ты. Со всеми бывает.

Происшествие и бурная реакция товарищей так подействовали на замполита, что тот действительно направился прямиком в каюту командира, взял два томика учебных пособий и, пристроившись в углу кают-компании, погрузился в чтение.

В этот день подводная лодка еще один раз выходила в атаку. Торпеда поставила точку на судьбе уже жестоко избитого, тяжело поврежденного сторожевого корабля, выползавшего из жестокого боя с немецкими конвойными силами. Нанеся удар милосердия, Котлов приказал погрузиться на 50 метров. И правильно сделал.