Багровые волны - [3]

Лафа кончилась. Рассчитывать второй раз на такую удачу наивно. А верить словам замполита еще хуже. Не для посторонних ушей разумеется, но капитан-лейтенант Котлов недолюбливал своего заместителя по политической части. Натерпелся дури партийного руководителя во времена действия недоброй памяти приказа N 165. Политрук Эммануил Махнов человеком был недалеким, но деятельным и хуже всего: бездумно деятельным. От таких на военном флоте один вред.

Все эти разговоры и планы по смене квадрата патрулирования в действительности стоили недорого. Виктор Николаевич прекрасно понимал, что командование бригады не будет сдергивать корабль с позиции как минимум неделю, и осторожные намеки и просьбы командира подлодки вызовут только раздражение. Командование само знает как надо. Спорить с начальствующими можно, но осторожно, только заранее подготовив позиции и выждав нужный момент. Иначе дело закончится переводом назойливого командира на более спокойную и менее ответственную должность. Так бывало и не один раз.

Котлов планировал просидеть в своем районе еще пару-тройку дней, и если ничего не изменится, только тогда высказать инициативу. И как обычно бывает, все тщательные скрупулезные расчеты, все нюансы и оттенки русского языка, любовно втиснутые в короткие рубленые тексты заготовленных заранее радиограмм, все оказалось напрасным и излишним. Недаром армейские говорят, что еще ни один план наступления не пережил начало атаки.

На исходе прошлой ночи Д-3 получила радиограмму из штаба бригады с недвусмысленным требованием срочно возвращаться в Норвегию. Коротко и четко. Командирам «Красногвардейца» оставалось только гадать, в честь чего такая карусель? Подобные радиограммы получили и другие подлодки бригады Северного Флота. Наши штабные гении не любят мудрить с шифрами, и кодируют все сообщения для бригады одинаково.

С тех пор прошли сутки. Налетевший с запада шторм не способствовал улучшению настроения командира «Красногвардейца». Неожиданно вспомнилась точно такая же история происшедшая два с половиной года назад.

Кто не помнит знаменательные события начала 38-го года?! Четверка полярников на дрейфующей станции "Северный полюс-1"! Четверка смельчаков восемь месяцев проведших на льдине! Вся страна, затаив дыхание, следила за небывалой экспедицией наших ученых. Имена Папанина, Ширшова, Федорова и Кренкеля были у всех на слуху.

В конце января достигнувшая района Гренландии льдина начала раскалываться. Пришло время снимать отважных ученых с ледяного поля. В экспедиции приняли участие гидрографические суда, дирижабль и три подводные лодки. В том числе из Полярного вышла Д-3. Виктор Котлов хорошо помнил пережитые в феврале 38-го тревоги, перенесенные испытания.

Дирижабль потерпел катастрофу, и вмиг изменилась роль подлодок в экспедиции. Если раньше они должны были служить ориентирами для дирижабля и обеспечивать связь, то теперь вся надежда была только на флот. «Красногвардеец» полным ходом шел к Гренландии. Люди спешили. Каждый час задержки мог быть фатальным. Обломок льдины дрейфующей станции не устойчив, в любой момент может расколоться.

Поход в сложных метеоусловиях, вдоль кромки льдов, через непогоду. В Датском проливе по курсу все чаще стал попадаться лед. Именно тогда Котлов провел смелый эксперимент — провел подлодку под льдинами. Первым в Советском Флоте! 13-го февраля «Красногвардеец» поднырнул под ледовую перемычку. Всего полчаса под ледяным панцирем, но эти полчаса стоили Котлову и его экипажу как два часа под непрерывной бомбежкой.

Сухопутному человеку трудно понять, с каким риском был связан этот короткий участок пути, а моряк и объяснять не будет. Слишком очевидно. В случае поломки подлодка не может всплыть, если корабль собьется с курса и не найдет полынью, он так и останется подо льдом. Все могло случиться, любая мелочь могла оказаться фатальной. Эти полчаса подледного плаванья могли завершиться катастрофой.

Никто из стоявших на мостике «Красногвардейца» перед погружением никогда в этом не признавался, но все они жутко боялись. Только благодаря стальной воле командира людям удалось пересилить свой страх и продолжать работать, как будто им предстоит обычное погружение. А что сам Котлов? Виктор Николаевич предпочитал не вспоминать о своих переживаниях. Он даже в кругу близких друзей, моряков-подводников за рюмкой чая, если кто проявлял настойчивость, переводил разговор в другое русло, или отвечал, что дескать служба такая, чувства и переживания в Уставах не упоминаются.

В том походе «Красногвардеец» не успел дойти до ледовой станции, его опередили суда «Таймыр» и «Мурман». На траверзе Ян-Майнена подлодка получила приказ возвращаться назад. Папанинцев спасли другие, но само участие в походе запомнилось командиру и экипажу.

Сейчас стоя на мостике посреди штормовых волн северной Атлантике, капитан-лейтенант Котлов вспоминал тот знаменательный поход февраля 38-го года. Счастливое было время, флот не воевал, а готовился к войне. Готовился радостно, по-стахановски, на всю катушку. Даже странно немного, боевой офицер сожалел о том, что ему приходится топить вражеские суда. Но на палубах и в отсеках английских транспортов такие же люди, как и экипаж Д-3. Они тоже хотят жить, и не виноваты, что из-за дурости и жадности Британского кабинета океан превратился в арену ожесточенной борьбы.