Багровые ковыли - [154]
Его наивное восприятие и стихов, и всего окружающего забавляло и радовало Таню.
«Константина Павловича», пассажирский пятитысячник, покачивало на ласковых водах Эгейского моря. Малая Азия уже удалялась, уходила в рыжую пелену.
«Таня оживилась, – подумал Николай Григорьевич. – Надо будет прокатить ее по Европе. Совсем придет в себя. Греция, древность, Италия… Да и Степан пусть посмотрит. Даже забавно взглянуть на мир глазами русского солдата и шахтера… Ну потрачусь, черт с ними, с деньгами. Когда еще представится такая оказия?
В пузатом портфельчике, с которым Щукин не расставался, были револьвер и деньги, а ценности, на которые ушла часть полновесных фунтов и долларов, вшиты в костюм. Почему и не шикануть?..
Через два часа – табльдот. За соседним столиком сидело какое-то аристократическое семейство, успевшее вывезти кое-что из былого богатства и поэтому высокомерное, не спускавшееся с верхней палубы вниз. Дамы держали на руках собачек.
Степана взяли с собой. Он сидел, переполненный впечатлениями, размышляя об удивительных историях: о Елене Прекрасной, Гекторе, Парисе, Патрокле, о Троянском коне, об уязвимой ноге Ахиллеса. Может, это и сказка. А возможно, и было что-то такое в жизни? Не рождаются ведь сказки из ничего, на пустом месте.
Да, далеко тебя занесло, Степан Прохорович! Пушка в России стрельнет – не услышишь. А тут тишина, благолепие…
К ним почтительно подошел метрдотель, старый, бывалый, обветренный, склонился к Щукину, шепнул:
– Прошу прощения. Можно вас на минуточку? Капитан-с просят…
Николай Григорьевич оставил Степану пузатый портфель, и метрдотель отвел полковника на мостик к капитану. Капитан, длиннолицый, седой, прослуживший четверть века в РОПиТе[41], сказал, хмурясь, недовольный сам собой:
– Изволите ли видеть… ваш попутчик, однорукий, он во втором классе… но не в этом дело… он по виду ваш денщик… не положено за обедом… первый класс… кое-кто из публики выражает, э-э… ну, вы понимаете?
– Дорогой мой, – сказал Щукин, – а если этот человек спас мне жизнь? Если это тот самый человек, благодаря которому ваша чистая публика вырвалась из-под большевиков и сейчас может наслаждаться путешествием, свободой, достатком, – если это он и есть?
– Понимаю, – склонил голову капитан. – Но в первом классе публика такая… ей хочется, чтобы здесь был кусочек старой России. Так сказать, сладкий сон. И опять-таки правила… во всем мире…
Николай Григорьевич усмехнулся: правила! Он вырвался из страны, где уже давно нет никаких правил. А здесь, в третьем классе, что творится – публика не хочет знать? Тоже ведь кусочек России, разве что не такой старой! Каюты на сорок человек, скученность, вонь, голод, невозможность выйти на палубу.
«Публика» проворонила старую Россию, а сейчас хочет отыскать ее кусочек на пароходе? Радуется миражу?
– Скажите этим недовольным, – произнес Щукин ледяным тоном, от которого, бывало, цепенели допрашиваемые. – Скажите им, что мы сойдем в Пирее. А до тех пор мой человек будет сидеть за моим столом, обедать вместе с нами и посещать палубу первого класса!
– Ну зачем же так? – спросил капитан. – Как вы остро все воспринимаете!
– Вы в новороссийской эвакуации участвовали? – спросил полковник.
– Да. После этого пароход месяц чистили.
– Так вот, вы расскажите этой «чистенькой» публике, каково там было. А мой человек одет аккуратно, деликатен, сообразителен, предан России. Чего и всем желаю!
Он резко повернулся и ушел. В ресторане, садясь, поймал сообразительный, цепкий взгляд Степана.
– Что, Николай Григорьевич? Из-за меня? Вот говорил же я вам…
– Отставить, – тихо сказал Щукин. – Лучше что-нибудь про Ахиллеса…
Еще когда брали билеты на «Великого князя Константина Павловича», Степан просил полковника устроить его в третьем классе, в общей каюте: привычнее, мол, и дешевле. Но Щукин взял для него отдельную каюту во втором, где Степан маялся, воспринимая маленькое чистенькое помещение как камеру-одиночку. Он к такой обособленной жизни не привык.
И за столом мучился, поглядывал, кто как ест. Это ж не «тормозок» в шахте, когда кусок хлеба с салом скрипит на зубах угольной пылью, а кружка с молоком тут же покрывается черной пенкой.
– Ты, Степан, не смущайся, – сказал Щукин. – Как воевал, так и ешь. Смело. Тем более одна рука. Тебе прибор, видишь, справа положили. Привыкнешь!
Степан, решившись, принялся орудовать как бог на душу положит блестящими, начищенными серебряными вилками и ложками. Капитан сохранил их, пряча до времени у себя в сундуке. Несмотря что одной рукой, у Степана ловко получалось.
– Боюсь я к этой хорошей жизни приобвыкнуть, – признался бывший корниловец. – Обратный ход трудно будет дать в случае чего.
Щукин только улыбался. Его забавляло путешествие.
Пирей оказался суматошным и грязным портом, какой и сравнить нельзя было с черноморскими. Русских на берег не пустили: боялись болезней.
– Вот тебе и единоверцы! – ворчали на палубах. – Вот тебе и братья!
Пока капитан договаривался о погрузке угля, Щукин, сунув стоявшим у трапа двум солдатам-эвзонам в зеленых фесках и длинных, до колен, мундирах по пятидрахмовой монете, вышел на причал и вскоре отыскал офицера с тремя галунами на кепи – начальника стражи. Старше никого не было. Николай Григорьевич заговорил с ним на смеси ново– и древнегреческого. Офицер ответил ему на смеси русского и украинского: он был из дивизии генерала Манетаса, которая высадилась в Одессе, воевала с Красной Армией и, понеся потери, поспешила эвакуироваться на родину.
Продолжение широко известного романа "Адъютант его превосходительства". Действие романа снова разворачивается на юге России во время Гражданской войны. На страницах книги сходятся те же трагически непримиримые герои — Павел Кольцов, генерал Ковалевский. Едва вырвавшись из белогвардейской контрразведки, Кольцов кидается в самую гущу событий. Ему удается добыть важнейшие сведения о готовящейся в Таврии наступательной операции…
И вновь мы встречаемся с уже полюбившимися героями сериала «Адъютант его превосходительства» – Павлом Кольцовым, Петром Фроловым, Таней Щукиной и многими другими. В новом романе Игоря Болгарина рассказывается о секретной операции под грифом «Бриллиантовая дипломатия», к которой прибегло молодое правительство Советской республики для скорейшего завершения Гражданской войны, а также об операции «Засада», не менее трудной и головоломной, проведенной Павлом Кольцовым незадолго до последних сражений на Южном фронте, в октябре 1920 года.
Конец 1920 года. Война в Крыму закончилась. Остатки Вооруженных сил Юга России эвакуировались в Константинополь, их временно расположили на Галлиполийском полуострове. Но жизнь в изгнании тяжка, и многие хотели бы вернуться на Родину. В их числе оказался и генерал-лейтенант Яков Слащёв-Крымский, осужденный офицерским судом чести и разжалованный бароном Врангелем в рядовые за резкую критику его действий в Крыму. Прозябая в одиночестве и нищете, Слащёв неожиданно получил шанс на возвращение, когда к нему пришел его старый знакомый Павел Кольцов, отправленный в Галлиполи со специальной миссией самим Дзержинским…
Как стремительно летит время на войне! Лишь год назад Павел Андреевич Кольцов служил «адъютантом его превосходительства». Всего лишь год, но как давно это было… Кольцов попадает туда, откуда, кажется, нет возврата – в ставку беспощадного батьки Махно. А путаные военные дороги разводят Старцева, Наташу, Красильникова, Юру. Свой, совершенно неожиданный путь выбирает и полковник Щукин…
1920 год. Гражданская война близится к концу. Барон Врангель, окопавшийся в Крыму, постепенно теряет свои позиции. Павел Кольцов, уполномоченный комиссар ВЧК, откомандирован на Южный фронт, под Каховку. Кольцову поручено контролировать действия анархистов при форсировании Сиваша и захвате врангелевских позиций. Кольцов отправляется в расположение махновцев, но по дороге попадает в непредвиденные обстоятельства, которые могут повлиять на его дальнейшее пребывание в Крыму…Кольцову предстоит решить множество сложных задач.
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда сны становятся реальностью…– Раз я вижу это не одна, значит я, всё же, не сошла с ума. И делала правильно, что придавала столько значения своим снам. Не я одна, как видите, вижу этот чёртов маяк!
1919 год. Войска Деникина как волны захлестывают Украину, рвутся к Харькову, Киеву, Орлу… И в это время у генерала Ковалевского появляется новый адъютант – капитан Павел Андреевич Кольцов. Знаменитый роман (как и снятый по нему телевизионный фильм) давно и по достоинству оценен любителями остросюжетной литературы.
Павел Кольцов, в прошлом офицер, а ныне красный разведчик, становится адъютантом командующего белой Добровольческой армией. Совершив ряд подвигов, в конце концов Павел вынужден разоблачить себя, чтобы остановить поезд со смертельным грузом…Кольцова ожидает расстрел. Заключенный в камеру смертников герой проходит семь кругов ада. Но в результате хитроумно проведенной операции бесстрашный разведчик оказывается на свободе. Он прощается, как ему кажется, навсегда со своей любовью Татьяной и продолжает подпольную работу.
Роман о гражданской войне на юге России, о разгроме деникинщины молодой Красной Арией. Главный герой произведения — разведчик Павел Кольцов, действовавший по заданию красного командования в штабе деникинских войск.
Весна 1921 года. Павел Кольцов возвращается в Москву после кровавых событий в Крыму, когда большевики уничтожили там много бывших врангелевских офицеров. Кольцов полон решимости продолжать борьбу как с внешними, так и с внутренними врагами, но председатель ВЧК Дзержинский неожиданно поручает ему совершенно новое дело: возглавить отдел по пропаганде среди эмигрантов с целью возвращения их на родину. Опытный разведчик берется за выполнение задания, видя в нем лишь паузу в своей главной работе. Однако постепенно Кольцову становится ясно, что порученное ему дело – наиважнейшее, сложное и опасное…