Багажная квитанция №666 - [16]

Угадали, — ответил Краузе и открыл дверцу американского лимузина. — А теперь извините. Мне надо поставить машину в гараж за углом.

Он сел за руль, включил зажигание и, помахав рукой, поехал.

Мать и сын Пфанроты посмотрели ему вслед, не махая и не улыбаясь. Просто так.

— А теперь домой на всех парах! — сказал Петер. — По крайней мере, можно будет наконец снять костюм и этот проклятый галстук. Шагом марш, милостивая госпожа!

Но фрау Пфанрот не двинулась с места.

— Да ну тебя, — фыркнула она по обыкновению и глубоко вздохнула. — Если ты думаешь, что мы сейчас вернемся домой и ни за что ни про что подарим городскому трамвайному управлению денежки еще и на обратный проезд, то ты плохо знаешь свою мать. Поправь галстук и пошли! Да побыстрей!

Это прозвучало как приказ офицера, который во время атаки, обнажив шпагу, кричит своим солдатам: "За мной!"

Фрау Пфанрот, словно боевой корабль, на всех парусах поплыла к стеклянной двери. Петер следом вал за ней, так сказать, в кильватере. Когда стеклянная дверь извергла обоих Пфанротов уже в вестибюле, чей-то звонкий голос произнес: "Добрый день, господа!" Голос принадлежал симпатичному мальчику, одетому в униформу цвета киновари, украшенную двумя рядами золотых пуговиц и золотыми галунами.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — спросил мальчик.

Дело в том, что Пфанроты беспомощно остановились у входа, с изумлением оглядывая гигантский холл. На полу лежал огромный толстый ковер. Мраморные колонны походили на настоящие маленькие башни, а между ними располагалось множество окошек и стоек, как в банках, широкие лестницы, сверкающие начищенной медью двери лифта, стеклянные витрины со всевозможными экспонатами. Все венчал объемный купол с невероятных размеров люстрой, сотворенной из сотен тысяч маленьких хрустальных подвесок.

В глубине холла стояли низенькие столики и широкие клубные кресла. Дамы и господа пили кофе, курили сигареты или сигары. По одной из лестниц спускался довольно толстый чернокожий господин в тюрбане. Он шел очень медленно, читая при этом утренний выпуск "8-часовой газеты". Пфанроты оглядывались вокруг как в музее, и это смутило даже мальчика в красной ливрее.

Портье вон там, — сказал он.

Благодарю, — ответила фрау Пфанрот. Она уже почти успела прийти в себя. — Ты здесь посыльный, да?

Совершенно верно, милостивая госпожа!

Очень мило! — констатировала фрау Пфанрот и посмотрела на Петера.

Мальчик в красной ливрее совершенно не мог взять в толк, что к чему. К счастью, в этот момент закрутилась стеклянная дверь и ему пришлось встречать очередного гостя. Но при этом он все же, недоуменно качая головой, посмотрел вслед Пфанротам, которые на всех парусах ринулись к окошку портье.

— Вам номер? — услужливо спросил портье. Он был в очках и в форме того же цвета, что и мальчик у входа.

Мы бы хотели пройти в дирекцию, — отвечала фрау Пфанрот.

Вас ждут, позвольте спросить?

Да, нас ждут. — Фрау Пфанрот скромно улыбнулась портье, глядя ему прямо в глаза. Тот секунду подумал и улыбнулся в ответ.

Лично к директору Адлеру?

Если позволите.

Посыльный! — крикнул портье, щелкнув большим и указательным пальцами.

Напротив стойки портье сидели три мальчика в красных униформах. Один из них, тот, что повыше, с оттопыренными ушами, немедленно вскочил, словно его током ударило, и помчался к портье.

— Проведи к господину Адлеру, — распорядился портье и с улыбкой повернулся к фрау Пфанрот. — Вас проводят.

Они пошли по коридору, покрытому толстыми, мягкими ковровыми дорожками.

Налево, пожалуйста, — сказал мальчик с оттопыренными ушами и постучал в дверь. На ней была табличка с надписью "Директор".

Посетители к господину директору, — сообщил мальчик. При слове "директор" он дал небольшого петуха — наверное, у него как раз ломался голос.

У окна в приемной за пишущей машинкой сидела молодая девушка. Она встала и улыбнулась посыльному.

— Спасибо, Фридрих.

Мальчик с оттопыренными ушами удалился.

— Господин Адлер очень занят. Он мне не говорил, что ждет вас. — Девушка в пестром летнем платье посмотрела в настольный календарь и покачала головой. — Как ваша фамилия, позвольте узнать?

— Пфанрот. У меня к господину директору личное дело.

На маленьком столике рядом с пишущей машинкой и грудой писем и всяких документов стоял высокий стакан с розовым лимонадом и соломинкой. Девушка взяла стакан и сделала глоток через соломинку, довольно-таки мило вытянув губки. Это было очень симпатично, тем более что при этом она смотрела своими большими голубыми глазами на Пфанротов.

— Сделайте одолжение, — попросила фрау Пфанрот. — Мне и нужно-то минут пять, не больше.

Вспыхнула красная лампочка, и раздался тихий голос — словно майский жук прошелестел по комнате.

Меня вызывают, — сказала девушка и, поставив лимонад на прежнее место возле машинки, взяла карандаш и стенографический блокнот. — Посмотрю, что я смогу для вас сделать, — добавила она и исчезла за двумя узкими, высокими дверями. Изнутри они были обиты кожей.

Мы ведем себя, как брачные аферисты, — тихо простонал Петер. — И чем все это кончится?

При чем тут брак, молодой человек? Тем более афера. В газете черным по белому написано: претенденты должны явиться лично, ежедневно с 11 часов утра. Стало быть, мы приглашены и нас ждут. И точка! — Фрау Пфанрот, энергично кивнув, села на один из стульев.