Бабочка - [89]

Однажды мне пришлось изложить перед всеми свою точку зрения на побег. Случилось это совершенно случайно. Парень из Нима вызвал на драку маленького тулузца. Прозвище тулузца — «Сардина», а здоровяка из Нима зовут «Баран». Баран стоял посреди «панели», с обнаженной грудью и ножом в руке:

— Плати двадцать пять франков за каждую игру в покер, или ты совсем не будешь играть.

Сардина отвечает:

— Никогда никому не платили за право играть в покер. Почему ты прицепился ко мне?

— Тебе не полагается знать почему. Ты платишь, или не играешь, или будем драться.

— Нет, драться я не буду.

— Трусишь?

— Да, я отсюда собираюсь бежать и не хочу ни убивать, ни быть убитым.

Мы ждем, что произойдет. Гранде говорит нам:

— Этот малыш действительно смельчак. Жаль, что мы не можем вмешаться.

— Ну, трус, будешь платить или перестанешь играть? Отвечай! — с этими словами он делает шаг по направлению к Сардине.

Я кричу:

— Заткнись, Баран, и оставь этого парня в покое!

— Ты с ума сошел, Бабочка? — говорит мне Гранде. Я не двигаюсь с места, моя рука на рукоятке ножа, нож под левым коленом. Я говорю:

— Нет, не сошел с ума, и послушайте-ка все, что я вам скажу. Баран, перед тем, как я буду с тобой драться, а драться я буду, если ты на этом так настаиваешь, позволь мне сказать тебе и вам всем, что со времени прибытия в эту «берлогу», где нас больше ста двадцати человек, я не могу избавиться от чувства стыда за то, что самое прекрасное, самое возвышенное, что может быть у заключенного — побег, здесь не в почете. Каждого, кто доказал, что он способен бежать, что у него достаточно мужества рискнуть жизнью ради побега, мы должны уважать больше кого-либо другого. Кто мне возразит? В ваших законах недостает одного, самого главного: обязанности всех и каждого не только уважать беглецов, но и всячески помогать им. Никто вас не обязывает бежать, и, как я понимаю, большинство из вас решило остаться здесь на всю жизнь. Но, если у вас недостаточно мужества вернуться к жизни, уважайте хотя бы тех, кто этим мужеством обладает. Того, кто забудет про этот мужской закон, ожидает суровая кара. А теперь, Баран, давай драться, если ты все еще стоишь на своем.

Я выскакиваю на середину зала, нож у меня в руке. Баран бросает свой нож и говорит:

— Ты прав, Бабочка, и потому я буду драться с тобой не на ножах, а кулаках, и докажу тебе, что я не трус.

Я даю свой нож Гранде. Около двадцати минут мы деремся, как псы. В конце концов, я одерживаю верх. Баран говорит мне:

— По совести говоря, на островах люди вянут. Я здесь уже пятнадцать лет и за все это время не истратил даже тысячи франков на организацию побега. Просто стыд.

Я возвращаюсь к своей группе. Гранде и Глиани встречают меня криками:

— Ты с ума сошел, затеять ссору со всеми, обидеть всех! Только чудом кто-то из них не выскочил, чтобы начать поножовщину.

— Нет, друзья мои, это не чудо. Если кто-то говорит правду, любой уважающий себя парень из «общества» поддержит его.

— Хорошо, — говорит Глиани, — но знаешь, не слишком увлекайся играми с этим вулканом.

Весь вечер ко мне подходили ребята. Они приближались как бы случайно, разговаривали на отвлеченную тему, а перед уходом говорили:

— Мы с тобой согласны, Пэпи.

Этот случай и определил мое место среди них.

Когда я управляю игрой, количество ссор резко уменьшается, а мои приказы выполняются беспрекословно.

Как я уже сказал, управляющий игрой получает пять процентов выигрыша. Он сидит на скамье, спиной к стене, которая защищает его от потенциального убийцы, на коленях, под одеялом — раскрытый нож. Кругом толпятся обычно сорок, а то и больше, картежников. Очень много арабов. Играют в очень простую игру: друг против друга сидят раздающий и банкир. Проиграв, банкир передает карты своему соседу. Раздающий делит колоду и оставляет себе одну карту. Банкир вытаскивает карту и кладет ее на одеяло. Тогда делают ставку. Играют на половину кассы или на всю. Когда ставки готовы, каждый по очереди вытаскивает одну карту. Карта достоинством в одну из двух карт на столе проигрывает. К примеру, раздающий спрятал даму, а банкир вытащил пятерку. Если он вытягивает даму перед пятеркой, проигрывает раздающий. Если наоборот — он вытаскивает пятерку, проигрывает банкир. Управляющий игрой должен знать, кто сколько поставил и на кого: на банкира или раздающего, чтобы потом правильно поделить деньги. Это не так просто. Надо защищать слабых от сильных, которые всегда стремятся использовать свою силу. Когда управляющий принимает решение по какому-либо спорному вопросу, его решение принимается беспрекословно.

Сегодня ночью был убит итальянец по имени Карлино. Он жил с одним молодым парнем как с женой. Работали они в саду. Он знал, наверно, что его жизни угрожает опасность и потому, когда спал, заставлял «жену» сторожить его. Под гамаком они нагромоздили гору пустых банок, полагая, что никто не сумеет к ним бесшумно приблизиться. И все-таки, он был убит. Его предсмертный крик сопровождался шумом раскиданных банок.

Гранде управлял «марсельской игрой», и вокруг него собралось более тридцати игроков. Я стоял невдалеке от них и с кем-то разговаривал. Крики и грохот банок прервали игру.