Бабочка - [70]
Уф! Здорово я выкрутился.
— Завтра будет фейерверк. Теперь у нас имеется все, Пабло. Отверстие надо будет просверлить прямо под вышкой. Тогда часовой не сможет нас разглядеть.
— Но он сможет услышать.
— Я об этом подумал. В 10 часов утра эта часть стены находится в тени. Надо, чтобы один из чеканщиков по меди прикрепил свой лист на стене, в нескольких метрах от нас. Если их будет двое — еще лучше. Каждый из них получит по пятьсот пезо. Найди двух подходящих парней.
Он их нашел.
— Двое моих друзей будут беспрерывно колотить по меди, и часовой не может расслышать звук сверла. Ты должен будешь выехать на кресле из-за выступа в стене и заслонить меня от взгляда часового на противоположной стене.
Отверстие сделано за час. Благодаря ударам молота по меди и жиру, которым я поливаю сверло, часовой ни о чем не догадывается. Динамит вложен в отверстие, к нему прикреплен запал. С помощью цемента заделываем отверстие и отходим. Если все пойдет по плану, после взрыва в стене образуется отверстие. Часовой упадет вместе с будкой, а я верхом на спине Пабло доберусь до такси. Остальные справятся сами. Если Кложе и Матурет выйдут за нами, они до такси доберутся раньше нас.
Перед самым взрывом Пабло предупреждает группу колумбийцев.
— Если хотите бежать, через несколько минут в стене будет дыра.
Поджигаем фитиль. Взрыв дьявольской силы потрясает весь квартал. Часовой сваливается на землю вместе, с вышкой. В стене образовались крупные щели, и мы видим улицу, но отверстия недостаточно широки для того, чтобы через них мог пробраться человек. Только теперь я сознаю, что пропал. Это моя судьба. Придется вернуться в Кайенну.
Невозможно описать суматоху, которая возникла после взрыва. Во дворе более восьмидесяти полицейских. Дон Грегорио знает, к кому он должен обращаться.
— Буэно (хорошо), француз. Это, я думаю, в последний раз.
Начальник караула рвет и мечет. Он не может приказать избить человека, который лежит в инвалидной коляске и, чтобы эта участь не постигла других, я громко заявляю, что всю операцию осуществил я сам. Шестеро полицейских у подорванной стены, шестеро во дворе и шестеро со стороны улицы будут беспрерывно дежурить, пока строители не замуруют стену. Часовой, который свалился с вышки, к счастью, не пострадал.
Возвращение на каторгу
Через три дня, 30 октября, в 11 часов утра, за нами являются двенадцать надзирателей с каторжных работ. Происходит короткая церемония: они должны удостовериться в личности каждого из нас. Они захватили с собой наши личные карточки, фотографии и отпечатки пальцев. После этого французский консул подписывается на документе, в котором сказано, что он берет на себя ответственность за возвращение нас во Францию. Все присутствующие удивлены дружелюбием, которое проявляют к нам надзиратели. Ни одной угрозы, ни одного резкого слова. Трое наших попутчиков, которые пробыли на каторге намного дольше нас, знают почти всех надзирателей, беседуют с ними и обмениваются шутками, словно старые добрые друзья. Майор Боррель, командир группы надзирателей, смотрит на мои ноги и говорит, что обо мне позаботятся на корабле — там нас встретит опытный санитар.
Путешествие в трюме корабля было тяжелым, в основном из-за удушающей жары и из-за того, что мы по двое были прикованы к железным цепям. Стоит рассказать только про один случай. Корабль зашел за горючим в Тринидад. Когда мы вошли в порт, английский морской офицер потребовал, чтобы с нас сняли железные цепи. Оказывается, на борту корабля нельзя заковывать человека в кандалы. Я использовал этот случай, чтобы заехать одному из английских офицеров в физиономию. Мне хотелось, чтобы меня арестовали и сняли с корабля. Но офицер сказал мне:
— Я тебя не арестую и не сниму тебя с корабля за преступление, которое ты только что совершил. Возвращение на каторгу будет для тебя достойным наказанием.
Я получил то, что мне причиталось. В каком жалком положении я оказался после одиннадцати месяцев побега! И все-таки прошлое не сотрется из моей памяти.
В считанных километрах от порта, который мы только что оставили, живет семейство Бовэн. Мы прошли невдалеке от Кюрасао, страны великого человека, епископа Ирене де Бруайн. Мы наверняка были невдалеке от территории индейцев гуахирос, — места, где я познал любовь в ее наиболее чистом и естественном виде.
А прокаженные на Голубином острове! Несчастные заключенные, которых коснулась эта ужасная болезнь, нашли в себе достаточно великодушия, чтобы помочь нам!
А бельгийский консул с его добросердечностью, а Жозеф Деге, который подвергал риску собственное благополучие ради меня! Побег провалился, но он кончился моей победой, потому что я узнал этих замечательных людей. Нет, я не жалею о своем побеге.
Вот и Марони с ее мутной водой. Мы на палубе «Маны». Тропическое солнце уже принялось жечь землю. Я вижу устье реки: мы медленно приближаемся к месту, которое я на такой скорости покинул. Мои друзья не разговаривают. Надзиратели рады окончанию утомительного путешествия. Море все время буйствовало, и теперь многим из них полегчало.
16 ноября 1934 года
За нашим приближением к берегу следят массы людей. Они с любопытством взирают на тех, кто отважился отправиться в столь далекое путешествие. Мы прибыли в воскресенье, и это послужит им дополнительным развлечением в день отдыха — здесь у них очень мало развлечений. Я слышу, как люди говорят:
В автобиографическом романе «Ва-банк» (1972) Анри Шарьер раскрывает перед читателем мир своей души, прошедшей через не мыслимые страдания и унижения. Автор представленной дилогии был осужден по подложному обвинению в убийстве, приговорен к пожизненному заключению. Многие годы отданы каторге, скитаниям в стремлении добраться домой, во Францию. Вопреки всему Шарьер выстоял, достойно перенес страшные испытания судьбы. Он уверен: «Одно лишь имеет смысл в жизни — никогда не признаваться, что ты побежден, и научиться после каждого падения снова вставать на ноги».
В автобиографических романах «Папийон» (1969) и «Ва-банк» (1972), ставших на Западе бестселлерами, Анри Шарьер раскрывает перед читателем мир своей души, прошедшей через не мыслимые страдания и унижения. Автор представленной дилогии был осужден по подложному обвинению в убийстве, приговорен к пожизненному заключению. Многие годы отданы каторге, скитаниям в стремлении добраться домой, во Францию. Вопреки всему Шарьер выстоял, достойно перенес страшные испытания судьбы. Он уверен: «Одно лишь имеет смысл в жизни — никогда не признаваться, что ты побежден, и научиться после каждого падения снова вставать на ноги».
Бывают книги просто обреченные на успех. Автобиографический роман Анри Шарьера «Мотылек» стал бестселлером сразу после его опубликования в 1969 году. В первые три года после выхода в свет было напечатано около 10 миллионов экземпляров этой книги. Кинематографисты были готовы драться за право экранизации. В 1973 году состоялась премьера фильма Франклина Шеффнера, снятого по книге Шарьера (в главных ролях Стив Маккуин и Дастин Хоффман), ныне по праву причисленного к классике кинематографа.Автор этого повествования Анри Шарьер по прозвищу Мотылек (Папийон) в двадцать пять лет был обвинен в убийстве и приговорен к пожизненному заключению.
В книгу вошли жизнеописание и история обретения мощей святого, молитвы преподобному Сергию Радонежскому и рассказ о Троице-Сергиевой лавре.
Книга о выдающемся датском писателе Хансе Кристиане Андерсене подготовлена издательством в связи с юбилеем — 175-летием со дня рождения Андерсена, исполняющимся в 1980 году. Сочетая точность изложения и живость прозаического произведения, книга Бо Грёнбека подробно знакомит читателя с жизнью писателя, огромным кругом его друзей и почитателей, с его творческим процессом, реакцией критики на его романы, драматургию, повести и сказки, иными словами — со всем тем, что составляло его жизнь, что сделало его одной из выдающихся личностей Европы.
Как это часто бывает с выдающимися людьми, Марко Поло — сын венецианского купца и путешественник, не был замечен современниками. По правде говоря, и мы вряд ли знали бы о нем, если бы не его книга, ставшая одной из самых знаменитых в мире.С тех пор как человечество осознало подвиг Марко, среди ученых разгорелись ожесточенные споры по поводу его личности и произведения. Сомнению подвергается буквально все: название книги, подлинность событий и само авторство.Исследователь Жак Эре представляет нам свою тщательно выверенную концепцию, приводя веские доказательства в защиту своих гипотез.Книга французского ученого имеет счастливое свойство: чем дальше углубляется автор в исторический анализ событий и фактов, тем живее и ближе становится герой — добрый христианин Марко Поло, купец-романтик, страстно влюбленный в мир с его бесконечным разнообразием.Книга вызовет интерес широкого круга читателей.
Гэта кніга складаецца з артыкулаў "нефармальнага" кшталту, якія друкаваліся ў розных сродках масавай інфармацыі. У розны час гэтыя людзі працавалі ў нашай краіне ў якасці замежных дыпламатаў. Лёсы іх склаліся па-рознаму. Нехта працуе ў іншых дзяржавах. Нехта ўжо выйшаў на пенсію. Нехта вярнуўся ў Беларусь у новай якасці. Аднак усіх яднае адно — гэта сапраўдныя сябры Беларусі. На момант размовы з імі не ўсе ведалі беларускую мову дасканала і саромеліся на ёй размаўляць, таму пераважная большасць артыкулаў напісана на рускай мове, аднак тэндэнцыя вывучаць мову той краіны, у якой яны працуюць, не толькі дамінавала, але і стала абавязковым складнікам прафесійнага жыцця замежных дыпламатаў.
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Предисловие к роману Всеволода Вячеславовича Иванова «Похождения факира».
«Заводной апельсин» — литературный парадокс XX столетия. Продолжая футуристические традиции в литературе, экспериментируя с языком, на котором говорит рубежное поколение малтшиков и дьевотшек «надсатых», Энтони Берджесс создает роман, признанный классикой современной литературы. Умный, жестокий, харизматичный антигерой Алекс, лидер уличной банды, проповедуя насилие как высокое искусство жизни, как род наслаждения, попадает в железные тиски новейшей государственной программы по перевоспитанию преступников и сам становится жертвой насилия.