Бабочка - [60]

- Чистой воды, пожалуйста.

* * *

Вечером, уже перед сном, в номер, где проживал генерал Маннергейм, тихо постучали. Густав Карлович открыл дверь и открыл рот. Перед ним стояла прекрасная молодая женщина:

- Густав Карлович? - Спросила она нежным голосом, - Меня зовут Мезина Ольга Дмитриевна. Я врач терапевт и очень хотела бы Вас осмотреть.

- Осмотреть? - Удивлённо спросил генерал.

- Ну да, как врач.

- О Господи, - Маннергейм слегка загрустил, - Ну конечно, прошу Вас. - Он пропустил врача в номер. - Мне раздеваться?

- Да, по пояс, пожалуйста, - ответила Мезина, копаясь в своём бауле. Проверив давление, сняв кардиограмму, она немного задумалась.

- Что там, доктор? Всё очень плохо? - Заволновался Густав.

- Ну, не так, чтобы очень, однако я рекомендую поставить Вам капельницу. Ну, чтобы полностью быть спокойным. Вы не возражаете? - Маннергейм грустно улыбнулся:

- Как я могу быть против таких чудных, зелёных доводов? Они, Ваши доводы, меня просто с ума сводят! - Ольга зарумянилась:

- В таком случае просто расслабьте руку, я введу в вену иглу. Сейчас, сейчас. Вот чудно, глазки закрываются, закрылись глазки. - Мезина на цыпочках подошла к двери, - Андрей Михайлович! - В номер зашёл доктор Варламов:

- Вы, Ольга Дмитриевна, идите, я буду ждать Вас к десяти утра. А я над нашим генералом поколдую.

* * *

На границе Японской Америки и Канадской Советской Социалистической республики, у таможенного поста стояла очередь. Первый подошедший к столу таможенника юноша, лет восемнадцати, положил на стол свой паспорт американского гражданина. Вопрос таможенника:

- По-русски говорите? - Американец закивал:

- Да, да, говорю.

- Уже хорошо, - сказал русский и что-то записал, - какой специальностью владеете?

- Автомеханик! - Гордо подбоченился герой.

- Документы.

- Какие? - Растерялся специалист.

- Подтверждающие, что Вы автомеханик. - И тут американец потух. - Что, нет ничего? И специальности ты не знаешь? Значит так, вот стоит автобус, на нём доедешь до Калгари, там тебя встретят. Поселят в общежитие, дадут список дефицитных специальностей. Выберешь себе по вкусу и будешь полгода учиться. За это время тебе будут платить стипендию. Там хватит на поесть и на одеться. На пьянки и наркоту там денег нет. Ты понял? - Парень закивал. - И учти, только через пять лет добросовестного труда ты станешь гражданином Советского Союза. Ты всё понял? Тогда хватай документы - и в автобус. Следующий.

Следующим был негр среднего возраста. Подал паспорт. Вопрос таможенника:

- По-русски говорите? Нет? А зачем нам такие нужны? Ладно, научишься. Что? И учиться не будешь? А как же ты работать собираешься? Что? И работать не будешь? Так не пойдёт. У нас все работают. Что? В Америке можно было не работать? Ну, так и иди в свою Америку. Что? Рис надоело сажать? Знаешь, парень, иди ка ты сажай рис, потому, что у нас за тунеядство ссылают к японцам. А они умеют к труду приучать. Всё, будь здоров и не кашляй.

* * *

Карл Густав Маннергейм проснулся. Первое, что он увидел, это зелёные, тёплые материнские глаза врача Ольги. Только он собрался спросить, что с ним такое, что врач рядом, как Мезина скомандовала:

- Так, товарищ генерал, я отвернусь, а Вы в ванную комнату. Приводите себя в порядок и только после этого мы будем разговаривать. - Густав кивнул, она оборотилась, и он пошёл в санузел. Ещё по пути Маннергейм никак не мог понять, что с ним? Самое главное это то, что ничего не болело. А взглянув на себя в зеркало, он еле удержался от истерического вопля. Из зеркала на него смотрел молодой человек. Лет, примерно, тридцати пяти, не больше. Быстро приняв душ и мечтая о том, что сейчас он будет говорить, надел пижаму и выскочил из ванной комнаты.

Один взгляд на Ольгу, румяную, смущённую, с опущенными вниз пышными ресницами и Карл Густав Маннергейм упал на колени:

- Моя волшебница! Я не смел даже мечтать о таком чуде, но Вы чудотворница! Вы вернули мне мою мечту и теперь перед Богом и всем, кто есть рядом, я прошу Вашей руки! Ольга Дмитриевна, будьте моей женой! - В приоткрытую дверь кто-то быстро заглянул и, так же быстро убежал.

- Густав Карлович, - запинаясь, начала Ольга, - Понимаете, я уже была замужем и ничего хорошего оттуда не вынесла. Поэтому, я, право... - Маннергейм вскочил на ноги:

- Покажите мне этого подонка, я оторву ему голову, клянусь моей честью!

- Густав, не надо, умоляю Вас! Я буду Вашей женой! Только как мы будем жить в разных временах?

- Ольга, - нежно произнёс помолодевший генерал, - у нас с Вами есть только одно время - это. В нём мы и будем жить. - Мезина глубоко вздохнула:

- Как скажешь, милый. - И они слились в долгом, сладком поцелуе.

* * *

Сталин и Шенкерман сидели в 'кофейном углу' и пили кофе и курили. Молчаливое наслаждение продолжалось уже около получаса, когда Шенкерман вдруг спросил:

- Иосиф Виссарионович, ну а Вы-то когда на омоложение? А то я уже начинаю подумывать, но как раньше начальника не годится, верно?

- Игорь, не будь дураком, - сказал Сталин, прихлёбывая кофе, - Ну посуди сам, как может человек, который является символом, как ты говоришь? - Империи, и вдруг, ни с того, ни с сего помолодеть лет на тридцать? Нет, родной, меня и дети не поймут. Яков уже полком командует, а ему в морду тыкать будут - твой отец младше тебя, ха, смешно. Ведь смешно, как считаешь?