Бабочка - [47]

Мисс Суонси зашла на кухню и, не обращая внимания на воду, заливающую уже голеностоп, достала бутылку виски, открыла её, налила себе полный стакан и, усевшись в плетёное кресло, даже не заметив, что села в воду, стала наслаждаться тишиной. Тишина была именно той, о которой она мечтала столько лет. И даже доносящаяся откуда-то песенка:

We are live in yellow submarine

In yellow submarine

In yellow submarine

Со словами, которые мог написать только идиот, не могла изменить её настроение. Она была СЧАСТЛИВА!

Часть четвёртая

1

Ирина пришла на работу. Настроение было превосходным. Дома - полный лад, муж рядом, пускай и по командировкам постоянно. Но как он объяснил, это ненадолго. Дочери учатся, Анюта, младшенькая в папу. Тоже повёрнутая на физике, зато Настёна, старшенькая, всё больше склоняется в сторону химии. Значит, будет, кому передать семейные секреты.

Напевая что-то мелодичное, Ирина Павловна стала наводить с утра порядок, чтобы потом, во время работы не терять его по пустякам. Однако... Ковалёва замерла на месте. Что-то было не так...Повернула голову налево - всё в норме, направо - норм...нет, не нормально. Клетка, в которой доживала свои дни белая мышка Нюся. Угол, в котором обычно лежала Нюся, прикрыв глазки, был пуст. А в другом углу, где стояло колесо для мышиных пробежек, колесо крутилось в сумасшедшем темпе. Ирина подошла поближе и увидела, как Нюся перебирает лапками в колесе в головокружительном темпе. Увидев, что хозяйка проявила к ней интерес, Нюся выпрыгнула из колеса и, став на задние лапки, заверещала что-то на своём пищаще-скрипучем языке.

- Девочка моя, да ты, никак, кушать просишь? - Засуетилась Ирина. Быстро всунув руку в коробку с чищеным подсолнечником, быстренько насыпала в кормушку. Нюся что-то проверещала в знак благодарности и, с невероятной скоростью стала поедать семечки.

Ирина была в лёгком шоке. Ещё вчера эта мышка, общая любимица уже собиралась умереть. Она уже неделю ничего не ела, с большим трудом передвигалась. Пришлось даже поилку и отхожее место примостить рядом с ней. А тут! Ирина вспомнила, что вчера она решила вколоть Нюсе новый состав, который ещё и названия не имел, только формулу. Но действовать он должен был именно так. Должен был. Никто в этом не был абсолютно уверен. Вся творческая мысль была на грани колдовства. Но сработало! Теперь оставалось только проверить ещё несколько раз, и если результат во всех пробах будет положительный... Ковалева быстро села за ЭВМ, набросала эскиз химической формулы препарата, затем написала формулу рабочей структуры. Затем быстро перенесла все данные на носитель. Носитель вынула и спрятала на груди, а формулу из ЭВМ стёрла, вычистила корзину, а затем поставила на очистку компиляторные слои, чтобы не осталось даже следа.

Зная, что это займёт около получаса, спокойно села пить кофе.

* * *

А Сергей Иванович всё колдовал со своим блокнотом. Булганин отыскал место, в которое можно будет поместить всё, что они ещё найдут. Места было много. Долго колдовали рабочие, чтобы установить мощные сейфовые двери. И вот, наконец, Министр финансов СССР дал добро на ещё одну операцию. И вот Ковалёв всё нащупывал в пространстве и во времени нужную точку. Все присутствующие знали, что это занимает достаточно много времени, поэтому расслабившись, стояли группками и, болтая, курили.

- Есть, вижу объект! - И, достав из внутреннего кармана знаменитый фломастер, Ковалёв начертил на стене квадрат два на два метра, и стал заполнять его своей формулой. В этот раз писал он долго, но, в конце концов, поставил точку и полог стал прозрачным. Перейдя на другую сторону, Сергей стал писать и там. Наконец и там тоже была поставлена точка.

- Добро пожаловать, друзья, перед вами знаменитый Форт-Нокс, США, согласно энциклопедии - самое крупное хранилище золота в мире. Проведём экскурсию, а заодно проверим, насколько можно доверять энциклопедиям.

* * *

Когда пришли на работу её лаборанты, Ирина позвонила Алексею:

- Алёша, мне нужно с тобой встретиться, есть возможность?

- Конечно, Ирина Павловна, я сейчас подойду...

- Нет, Алёша, на нейтральной территории.

- Ну, тогда в нашем кафе, минут через пять? Нормально?

- Да, то, что надо.

* * *

Сталин довольно долго обдумывал предложение Шенкермана. Пока Вождь думал, он выкурил три трубки, а Игорь успел выпить две чашки кофе и выкурить четыре папиросы. Наконец Сталин остановился:

- Так, говоришь Генрих Алоиз Мюллер, начальник Сыскной полиции Берлина? - Игорь знал, если Сталин переходил на 'ты', это значит, что он переживал за него как за родного. Поэтому он встал и, как можно мягче, сказал:

- Да, Иосиф Виссарионович, среди этой банды есть только два человека, которым можно хоть как то довериться. Мюллер - потому, что он всю сознательную, довоенную жизнь он связал с законом. Опираясь на это, думаю, можно будет воздействовать на его мысли и деяния.

- А второй кто? - Спросил Сталин, наливая себе кофе.

- Рейх-маршал Герман Геринг.

- Почему он?

- Он единственный из всей верхушки рейха проявил стойкость мужчины и солдата, представ перед Нюрнбергским судом. Он прекрасно знал, что его повесят, но всё равно сел на скамью подсудимых, стойко высидел всё то время, что шёл процесс, и так же стойко вышел на казнь. А остальные - мало того, что сами застрелились или отравились, так и семьи свои, и жён, и детей и прислугу. Вот такие вот дела, товарищ Сталин. - Вождь ходил по кабинету, пуская дым, думая, думая, думая. Он очень не хотел отпускать этого мужчину в гитлеровскую Германию. За то время, что здесь находился этот историк, Сталин привязался к нему, как к сыну, как к брату. Конечно, сознаваться в этом он и не думал. И всё-таки...