Бабай - [8]

– Миша, ты скоро? Мы уже садимся! – Долетел из гостиной призыв Валерии, далекой сирены из более светлого за спокойного мира.

– Иду!.. – собственный голос показался ему непривычно глухим, как из погреба.

«Все это послеотпускной… как там? – синдром».

Он вернулся к гостям.

4

Через час компания за столом слегка захмелела. Назару нравилось наблюдать за взрослыми, когда те не сильно пьянели, потому что тогда они становились смешными. Это был постепенный и вначале захватывающий процесс.

Когда фильм с Сигалом закончился, и внимание Назара целиком переключилось к происходящему за столом, речь шла о богатых людях. Одна из самых излюбленных тем, которые обсуждаются другими – еще не достигшими настоящего благосостояния, но очень к тому стремящимися, людьми – чаще всего претенциозно философским и несколько небрежным тоном.

– Кстати, вы знаете, сколько денег у самого богатого парня в мире? – сказал мужчина, сидевший на одном диване с Назаром. Из-за родителей Михаила Назар не мог его видеть, но, казалось, тот говорил с такой миной, будто это известно лишь ему одному и лично от того самого зажравшегося сукина сына. Или как минимум от его жены.

– Ну, сколько? – произнесли заинтересованные голоса.

– А кто это? – встрепенулась очень полная дама, сидевшая напротив дивана. Так, словно речь шла об их общих знакомых или соседях по улице. Ее округлые, как бока спелой дыни, щеки даже как будто от возмущения покраснели, делая толстуху похожей на свинью, внезапно открывшую, что в ее корыто попало меньше, чем остальным. У дамы была очень короткая, ежиком, стрижка, которая ей совершенно не придавала шарма некоторых полных женщин, и еще больше усиливала сходство со свиньей. Назар тихо хихикнул, но, поймав упреждающий взгляд Валерии, тут же угомонился.

– Это Билл Гейтс, основатель «Майкрософт». – Сказал Михаил.

– Э-э… Не знаю, сколько, – толстуха, похоже, восприняла, что вопрос был адресован исключительно ей, – Ну не знаю!

– Тогда просто предположите, – мужчина невольно сконцентрировал внимание на ней. – Назовите цифру, хотя бы примерно.

– Я не… – она обиженно обвела взглядом присутствующих. – Может… двадцать триллионов?

Гость, задававший вопрос, с досадой отмахнулся от нее; Назар увидел его мелькнувшую руку.

– Нет? – растерянно пробормотала полная дама и неуверенно потянулась за салфеткой, – Так сколько же?

– Около ста миллиардов… – буркнул расстроенный гость.

– Сто миллиардов… – эхом отозвалась толстуха, но озвученная ее устами цифра казалась совершенно бессмысленной. – Вот как…

– Папа, а сто миллиардов – это много? – Спросил Назар.

– Ну-у… вообще-то достаточно. Приблизительно… валовый оборот всего нашего государства лет, этак, за десять. Или даже больше.

Назар понимающе кивнул:

– Значит, если бы у нас было столько, ты смог бы купить… ну, ту машину, что ты давно хочешь?

Взрослые за столом снисходительно рассмеялись, но Назара это не задело. Громче всех заухала полная дама.

– Да, сынок, и у нас еще немного осталось бы на бензин, – ответил Левшиц и тоже засмеялся, довольный шуткой.

Затем разговор переключился на перемывание костей начальству по работе.

К половине десятого Назару сделалось совсем нудно сидеть за столом и он решил отправиться к себе в комнату. К тому же, полный комплект бабушек и дедушек начинал все более активные поползновения, чтобы вот-вот перейти к своему обычному соперничеству, пытаясь завладеть вниманием внука – как это всегда происходило, когда они собирались вместе. Отчего Назару еще сильнее захотелось где-нибудь от них укрыться – вырваться из цепких объятий этого, вновь ожившего четырехглавого дракона.

К счастью, теперь он мог спрятаться в надежном убежище. Назар стал тихо соскальзывать с дивана вниз, чтобы пробраться под столом, и надеялся, что успеет оказаться достаточно далеко, прежде чем одна из «голов» спохватится.

– Ты куда? – удивился Виктор Левшиц, еще заметно крепкий моложавый мужчина пятидесяти трех лет; и сын, и внук унаследовали свою внешность главным образом от него.

– Я… – замер Назар на полпути под стол, – Я к себе, а что?

– Да? Так, может, покажешь свою комнату?

– Действительно, покажи нам ее, – дружно подхватили три остальные головы «дракона», словно ими управлял один кукловод.

Назар был уверен, что все четверо уже давно до мельчайших подробностей успели осмотреть его комнату – поочередно, попарно и вместе. Дело сейчас заключалось совсем в другом: привлечь его внимание именно к себе. Назар, конечно, мог и ошибаться, но интуитивно ощущал, что прав, и это его раздражало.

Он умоляюще посмотрел на отца, и тот (демонстрируя чудеса проницательности, которая, скажем честно, не относилась к его сильным качествам в повседневной жизни) моментально разобрался в ситуации.

– Назар, тебе пора отправляться в постель, – это было произнесено суровым внушительным тоном – ничем, в сущности, не заслуженным – но они отлично поняли друг друга.

– Иду, па. – Все четыре головы «дракона» невольно просияли, увидев самого совершенного ребенка в мире.

– А если всего на минутку… – начала было мать Валерии, но тут же осеклась, потому что Назар глянул на нее так, словно собирался сказать: «Я был бы просто счастлив, если бы вы нашли себе кого-нибудь другого, чтобы разорвать на части и сожрать с кетчупом!»