Азюль - [7]

— Ну я не знаю…

— Где твои знакомые?

— А! Я забыл. Сейчас — Леня полез в карман за кошельком, где лежал адрес. В куртке его не оказалось, в штанах тоже, не было его и в рубашке.

Стоял вечер. Они шли по улицам незнакомого города, к которому так стремились. Его можно было пощупать, но совершенно определенно нельзя было положить в рот, чтобы наполнить пустой желудок. Серые дома мрачными гигантами наступали со всех сторон. Далеко осталась Рига. В Берлине и Касселе, когда их ссадили с поезда, они знали, куда едут, а сейчас?

— Как ты мог? Как ты думал? Почему не записал на второй бумаге? истерично кричал срывающимся басом Юра.

— Я записал.

— И где она?

— В кошельке.

— Ну идиот! Ну идиот! Мы два дня не ели и, когда будем, не известно. Ну идиот! — десять раз повторил Юра и в отчаянии стукнул кулаком по ближайшей стенке. Это не помогло. — Ну идиот!

В этот момент его голову осенила идея и голос заметно отвердел, вспомнив армейское прошлое.

— Все! Я иду в полицию! Виза у меня все равно закончилась. Я не имею права здесь быть! Они должны нас из Германии выгнать, а сегодня нас в камеру посадят и дадут поесть. Я иду в полицию, пусть они меня назад отправляют.

Идея действительно казалась заманчивой, а главное, единственной. Навстречу показался человек. Юра к нему подбежал, схватил за руку и на ломаном подобии английского спросил:

— Ну, где тут полиция, полиция где тут?

Прохожий долго вникал, а потом, догадавшись, кивнул в правую сторону. Участок оказался в трех минутах ходьбы. Они постучались и вошли вовнутрь.

— Извините — начал браво Юра, с общего согласия вызвавшийся быть переводчиком.

— Подождите минутку — ответил офицер и пошел наливать себе кофе. Зазвонил телефон, он ответил. В эту минуту вошел другой.

— Можно я… — опять принялся Юра.

— Сейчас.

— Проклятье! Проклятье! — Юра почти кричал и собрался ударить по деревянной переборке, однако потом передумал.

Наконец, первый полицейский оставил телефон и подошел к ним.

— В чем проблема?

— Виза плохая — авторитетно заявил Юра и протянул паспорт, в котором и вправду значилось, что с визой проблемы.

— Плохо — ответил полицейский, мельком взглянув на паспорт. — И что?

— Виза совсем плохая! — с истерикой в голосе повторил опять Юра.

— Плохо. Вам нужно продлить ее в понедельник.

— Что? — спрашивающими глазами он посмотрел на служащего.

— Завтра вы должны взять новую, — повторил полицейский, показав жестом что-то, и опять улыбнулся.

— Что он сказал? — спросил Леня.

— Он сказал, что ее нужно завтра продлить — и добавил, обратившись опять к полицейскому. — Виза плохая, мы лететь назад в Ригу.

— Жаль, счастливого пути.

Они посмотрели друг на друга.

— Полиция должна нас везти в Ригу, — с плачем в голосе почти закрчиал Юра.

— Нет, нет! — полицейский засмеялся. — До свидания — он отвернулся, давая понять, что все сказал.

Они вышли из участка. Юрин голос по детски дрожал. В эту минуту отчаяния парень был похож на теленка, отбившегося от стада, а не на ветерана морской пехоты.

— Такого не может быть! Они должны нас посадить и дать поесть.

Следующий участок оказался похожим на первый.

— Я потерял все свои деньги, виза конец! — опять заявил, входя, Юра.

Полицейский флегматично посмотрел на паспорт, потом написал что-то на бумажке и протянул ребятам.

— Это документ на сегодня и завтра, — пояснил он, помогая себе руками. — Завтра получите новую визу.

— Но вы не имеете права! — в отчаянии взревел Юра. — Вы нас обязаны отправлять, сажать…

Им помогли выйти.

На улице холодало, часы показывали одиннадцать вечера. Юра плачущим голосом говорил:

— Они — идиоты! Идиоты, дураки, сволочи! Я есть хочу! Пойдем на вокзал.

На вокзале полицейский участок прятался в темном улглу. Юра открыл дверь и, войдя, бросил паспорта на стол и выпалил:

— Я потерял свои деньги, у меня нету визы — после этого он с решительным видом уселся на стул и уставился на полицейского.

— Ну и? — ответил тот.

Юра взвыл.

Еще полчаса пытплись их уговорить или заставить уйти, но те твердо сидели и уходить не собирались. Когда у полицейских терпение лопнуло, один из них куда-то позвонил, потом взял фуражку и позвал с собой, поманив пальцем.

— Леня, они хотят нас из участка выманить и там оставить! Нет! — Юра дрожа взирал на немцев затравленным взглядом молодого волчонка и крикнул им. — Я хочу в камеру! — покачал при этом для пущей убедительности головой и показал пальцами решетку.

— Идем, идем! Красный крест! — их опять поманили.

Так они попали в гостиницу красного креста. Кормили там, как в ресторане и три раза в день, много колбасы, мяса, фрукты, пироженные. В комнате душ, каждый день свежее белье.

Тепреь они шли вдоль торгового ряда и мерно разговаривали. В основном Юра.

— Это магазин мы уже видели, а в том, следующем, «Херти» красивей.

— Но мы его уже три раза видели — Ленино лицо имело кислое выражение как от лимона, хотя на самом деле причиной тому был Юра.

— Тогда пойдем гулять к вокзалу: там порники.

— Нас уже два раза оттуда гоняли, потому что у тебя денег нет. И, вообще, нас в Кресте лишь две недели держать будут. Куда потом пойдем?

— Куда?.. По большому счету мне здесь нравится, в Германии этой. Кормят, поят, не надо ничего делать. Я думаю пока здесь остаться. Ты помнишь, русский нам говорил, что есть какой-то азюль, и туда можно сдаться, там просить убежище, они дают жить в лагере, кормят…