Азраиль. Спустись с Небес! Том 1 - [4]

Подойдя к одному из трупов, отец наклонился — и выдернул из ещё не успевшей до конца окоченеть плоти длинный нож. Я начинал вспоминать этот день… этот жуткий день, когда я выполнил его первый нездоровый приказ.

…сейчас этот нож окажется в моих руках, не так ли?

— Знаешь, чего никогда не могла сделать твоя мягкотелая мать? — лицо мужчины скривилось в презрительной гримасе.

Я смотрел ему прямо в глаза. И уже минуту, как понимал, к чему всё идёт. Сомнений нет, всё повторяется в точности, как это уже было когда-то…

Вот только проживал я эти дни много… очень много лет назад.

— Она никогда не могла воспитать тебя, — разогнувшись, отец принялся вытирать лезвие о тряпку — методично, холодно. И даже жутко. — Воспитать не как плаксивую шлюху, а как мужчину…

Он набрал полную грудь воздуха, явно наслаждаясь моментом. А мои руки задрожали — абсолютно так же, как дрожали тогда.

Ублюдок.

Пожалуй, без ложной скромности можно сказать, что в своей жизни до этого дня я повидал всякое. Мало что на данном этапе могло меня искренне пронять. Вот только… тогда я был семнадцатилетним пацаном с неокрепшим сознанием, в котором не было ничего, кроме страха.

Но сейчас я ощущал жалость к самому себе гораздо большую, чем когда-либо.

— Именно этим мы сейчас и займёмся, — старик направился ко мне быстрым шагом. — И не дай Бог ты начнёшь мямлить, как тряпка — отправишься к этому сброду.

Наклонившись, он вложил мне нож в руки.

Я опустил взгляд на нож.

И замер, вспоминая.

Отец…

Жуткий тип. В жизни я часто слышал, что во всех бедах винить нужно лишь себя, вот только… это не тот случай. Тельдор, «мой любимый папочка», убил во мне последнюю надежду на нормальную жизнь.

Сколько мне было лет, когда он заставил меня прикончить собственного друга? Три? Четыре?

Кажется, всё-таки четыре.

Я поджал губы, наблюдая за тем, как Тельдор стоит передо мной совсем беззащитный. Всё, что мне мешало убить его в прошлом — страх и беспрекословная преданность, но сейчас… когда мне вот-вот должно было стукнуть триста девяноста два.

Сейчас я переживаю злость. Искреннюю, чистую злость на родного отца. И, думаю, со временем будет ещё более ясно — почему.

В лицо прилетела пощёчина.

— Что с твоим лицом?! — морщинистое лицо отца напоминало морду оскаленного бульдога, готового вцепиться в лодыжку мёртвой хваткой. — Мало того, что мой сын плаксивая тряпка, так ещё и идиот? Давай, вперёд. Покажи этой шлюхе, что бывает, когда идёшь против воли Тельдора Орлова!

Ах да, передо мной сидит не шлюха. Нет. Передо мной сейчас моя родная сестра — девушка, которую по велению отца я должен «проучить».

И сейчас мозг рефлекторно искал лишь одно — место, куда пырнуть лучше, что бы ей не было так больно.

Ха. А ведь смерть для сестры в возрасте семнадцати лет выглядит сейчас больше как… освобождение. Именно поэтому она не бежит, не плачет — уже после смерти матери смирилась со своей судьбой.

Ха.

Да ты, отец, понятия не имеешь, кого заставляешь идти с ножом на сестру. Небось, думаешь, я испугался. И замер потому, что не собираюсь перечить тебе, или струсил. Я же…

…замер, потому что перед моими глазами не было ничего, кроме густого красного месива — кончик моего ботинка касался чьих-то кишок.

Вторая пощёчина.

— Трусливый щенок, вытри слёзы! — даже не сказал, а вырыгнул из себя отец. — Не способен даже на…

…не дожидаясь фразы, я нанёс удар.

Отец удивлённо заморгал, глядя на меня; нож, который он мне вручил, торчал прямо из его живота.

Сделал бы это раньше, но не мог овладеть этим телом полностью — перестроить мозг, который совсем недавно полагался только на слух.

— Эй, — резко подняв на него взгляд, я сжал нож крепче; чувствовал, как кровь стекает у меня по кисти. — Что это с твоим лицом?

…и ещё. Небольшое уточнение.

Все трупы членов Тёмного ордена, что были разбросаны по комнате. Всех их убил я; очень жестоко обошёлся с каждым из них. Даже в свои семнадцать мог делать невероятные вещи, следуя за отцом.

Глава 2

Отец нервно сглотнул, пытаясь что-то сказать… но, кажется, его слишком потрясло то, что он увидел, как и перемены в моём тоне.

— Т-тварь… — хрипловато протянул он сквозь зубы. — Ты… предал меня.

Сдавленно застонав, Тельдор свалился на колени; лицо его застыло в гримасе подлинного ужаса, любые слова замерли в горле.

Я, вытащив лезвие, присел на корты и поглядел на него в упор. Да уж, наверное, Ауру ненависти и гнева, что исходила сейчас от меня, можно было ощутить физически.

Я всадил нож вновь; глаза мои покрылись слёзной пеленой. Не потому, что мне было его жалко, вовсе нет. Скорее… реакция молодого парнишки. Вместо радостных отцовских объятий, слов гордости и прочего, он всегда получал удары. Но сейчас… ха, он получил бегающий взгляд в лицо, страх и ужас.

— …ненавижу тебя.

Отец раскрыл рот, чтобы продолжить, но лишь молча глотнул воздуха, когда я схватил его за воротник. Третий удар ножом пришёлся аккурат в грудь старика, кровь хлынула из его рта, а тело обмякло. Он не говорил, но взгляд отчётливо выражал отчаяние, смешанное с недоумением.

…забывшись в своих мыслях, я не сразу обратил внимания на сдавленный плач сбоку от себя. Подняв глаза, уставился на сестру.