Азраил - [2]

Но я, блуждая много лет,

Искал чего, быть может, нет:

Творенье сходное со мной

Хотя бы мукою одной.

И начал громко я роптать,

Мое рожденье проклинать,

И говорил: всесильный бог,

Ты знать про будущее мог,

Зачем же сотворил меня?

Желанье глупое храня,

Везде искать мне суждено

Призрак, видение одно.

Ужели мил тебе мой стон?

И если я уж сотворен,

Чтобы игрушкою служить,

Душой бессмертной, может быть,

Зачем меня ты одарил?

Зачем я верил и любил?

И наказание в ответ

Упало на главу мою.

О, не скажу какое, нет!

Твою беспечность не убью,

Не дам понятия о том,

Что лишь с возвышенным умом

И с непреклонною душой

Изведать ведено судьбой.

Чем дольше мука тяготит,

Тем глубже рана от нее;

Обливши смертью бытие,

Она опять его живит.

И эта жизнь пуста, мрачна,

Как пропасть, где не знают дна:

Глотая всё, добро и зло,

Не наполняется она.

Взгляни на бледное чело,

Приметь морщин печальный ряд,

Неровный ход моих речей,

Мой горький смех, мой дикий взгляд

При вспоминаньи прошлых дней,

И если тотчас не прочтешь

Ты ясно всех моих страстей,

То вечно, вечно не поймешь

Того, кто за безумный сон,

За миг столетьями казнен.

Я пережил звезду свою;

Как дым рассыпалась она,

Рукой творца раздроблена;

Но смерти верной на краю,

Взирая на погибший мир,

Я жил один, забыт и сир.

По беспредельности небес

Блуждал я много, много лет

И зрел, как старый мир исчез

И как родился новый свет;

И страсти первые людей

Не скрылись от моих очей.

И ныне я живу меж вас,

Бессмертный смертную люблю,

И с трепетом свиданья час

Как пылкий юноша ловлю.

Когда же род людей пройдет

И землю вечность разобьет,

Услышав грозную трубу,

Я в новый удалюся мир

И стану там, как прежде сир,

Свою оплакивать судьбу.

Вот повесть чудная моя;

Поверь иль нет, мне всё равно —

Доверчивое сердце я

Привык не находить давно;

Однако ж я молю: поверь

И тем тоску мою умерь.

Никто не мог тебя любить

Так пламенно, как я теперь.

Что сердце попусту язвить,

Зачем вдвойне его казнить?

Но нет, ты плачешь. Я любим,

Хоть только существом одним,

Хоть в первый и последний раз.

Мой ум светлей отныне стал,

И, признаюсь, лишь в этот час

Я умереть бы не желал.

Дева. Я тебя не понимаю, Азраил, ты говоришь так темно. Ты видел другой мир, где ж он? В нашем законе ничего не сказано о людях, живших прежде нас.

Азраил. Потому что закон Моисея не существовал прежде земли.

Дева. Полно, ты меня хочешь только испугать.

Азраил.(бледнеет).

Дева. Я пришла сюда, чтобы с тобой проститься, мой милый. Моя мать говорит, что покамест это должно, я иду замуж. Мой жених славный воин, его шлем блестит как жар, и меч его опаснее молнии.

Азраил. Вот женщина! Она обнимает одного и отдает свое сердце другому!

Дева. Что сказал ты? О, не сердись.

Азраил. Я не сержусь, (горько) и за что сердиться?

Примечания

Печатается по копии – ИРЛИ, оп. 1, № 21 (XX тетрадь), лл. 27 об.—31.

В копии нет названия.

Имеется копия начала поэмы рукою А. Закревского – ИРЛИ, ф. 244, оп. 1, № 124 (альбом Ю. Н. Бартенева), лл. 181—183.

Копия Закревского датирована 15 августа 1831 года.

Автограф не известен.

Впервые опубликовано в «Сарат. спр. листке» (1876, № 43, стр. 1—2) с небольшими неточностями.

Датируется 1831 годом (до августа) по положению копии поэмы в тетради XX вслед за стихотворением «1831-го января» и по дате в альбоме Ю. Н. Бартенева.

Замысел поэмы Лермонтов развил в «Ангеле смерти» и «Демоне».

Азраил – ангел смерти (у мусульман).