Азовский поход - [72]

"Там" я очень любил свой дом. Я любил его на берегу Чёрного моря. Я любил его посреди кубанской станицы. Я любил его рядом с казахстанскими терриконами. Я любил его у таманского лимана… Но больше всего я его полюбил в окружении тихого, спокойного германского городка. Небольшой двухэтажный домик, с огромной ёлкой посередине двора, с ёжиками и енотами, приходящими каждый вечер и клянчащими отходы после Анкиной стряпни, с кошками, устроившимися у меня на коленях. С внуками и внучками, приезжающими по выходным, и нашими с ними походами в соседнее кафе-мороженое и кормлением гусей и уток в протекающей за огородом речке. И чем меньше мне, моим близким и друзьям окружающие мешали жить, тем больше я любил этот дом.

А ещё "там" я очень не любил комсоргов, парторгов, профоргов, "стукачей" и прочих работников хлебалова труда… Но больше их я не любил северо-кавказских джигитов. Причём с греками, евреями, абхазами, грузинами, армянами я дружил с детства, они окружали меня с дошкольного возраста и я всегда находил с ними общий язык. А вот с нелюбимыми персонажами, с годами, пришлось как-то решать этот вопрос. С 14 лет научился валить домашних кабанчиков на раз… Папы не было, а мама — женщина и крови боялась. Я тоже крови не люблю, но помог случайно доставшийся оптический прицел и малолунные ночи.

Всё дело в фанатах. Одни фанаты сатанеют на всех не имеющих красного партбилета. Другие возбуждаются на чужую национальность и религию. Третьи — на отсутствие зелёной повязки на лбу, с сурами из Корана или цветов "Спартака". Четвёртые на всех, кто не "наши". Дабы не путаться, я всех их сгрёб в одну кучу, и ежели они начинали путаться у меня под ногами, то регулярно их предупреждал и вразумлял. Главное — это делать ВСЁ с умом и не спеша, достаточно остывшим, не вызывая ни малейших подозрений. Я понял и усвоил, что выстрел по яйцам танцора лезгинки с 200-от метров из мелкашки с оптикой из канализационного люка, окна или чердака окружающих домов — минимум на полгода гарантирует этот район от влияния "братского" искусства.

Поэтому и "здесь" мы эту проблему не запускали, а все "фанаты" отстреливались ещё на подходе не только к берегам Буянии, но и вблизи наших расположений на материке.

… Всё-таки не зря Пётр Алексеевич полюбил калибр 45х70 со скобой Генри. Мне он тоже нравился. Хороший карабинчик, уважительный. Бьёт не очень далеко, но Очень убедительно. Говорят, ковбои его очень любили. По пути домой мы заночевали у берега родины пресловутого Одиссея. Среди ночи я проснулся от выстрела и громких голосов. Высовываю голову наружу, на небе неполная луна, но видимость достаточная. Два чмыря уже стояли на кормовом пандусе и угрожающе трясли своими промокшими пищалями и мокрыми подштанниками в сторону вахтенного на верхней палубе. Метрах в 20-ти маячит внушительная шаланда, полная башибузуков. Кому-то целку в жопе я сегодня сломаю, но позже. Сейчас хватаю карабин с ковра над койкой и тихонечко протискиваюсь на свободу. Я в трусах, как-то неудобно перед гостями, но карабин в руках вопиет об убийстве. Два выстрела, пули.45 калибра сметают мокротюрбанистых незваных гостей с пандуса, грохот автомата часового приводит в покой невольных свидетелей в шаланде. Подчищаю карабином ещё шевелящихся. А кругом уже толпа и прожекторы шарят по воде. Замок даже без протеза и трусов, но с П-П в руках.

Хреново всё-таки хитромудрый Улисс путешествовал, без пользы, даже не обезопасил своё царство в будущем от тряпкоголовых. С вахтенным разбирался уже капитан, про его целку (не капитана) я ничего не услышал.

Но радио сообщило, что Лефорта в Стамбуле зажали. Наших бьют! В сторону османской столицы я по радио послал наш резервный вертолётоносец с зондеркомандой. Немножечко притопили "котиками" пару линкоров, втихаря, под "Ихтиандра". Два вертолёта демонстративно полетали над султанским дворцом, и Лефорт без проблем проследовал в Чёрное море.

Пока царские воеводы-генералы чистили Таврию, Крым и Кубань, на Дону какой-то гнойный прыщ выскочил, Ваня Вялый, очередной атаман. С калмыками решил договориться и слинять за Урал за зипунами. Хренушки тебе, Ваня! Калмыки нынче нам для другого надобны. Поэтому ребята из Азова его в неделю уконтрапупили пулей 12,7 мм. Всё должно идти по плану…

На хую я видал всех этих Болотниковых, Разиных и Пугачёвых! Герои они-то "народные", но сам народ землю пашет, хлеб растит, а эти деятели ничего тяжелей окромя собственного хуя в руках не держали, только за зипунами бегали и горилку жрали. Поэтому и награда им от меня будет не тяжелей пули промеж глаз.

Зашевелились и супостаты-шпиёны. На Фазенду с новой партией строительного леса из Греции прибыл купец. Ну, не купец, а приказчик. Но чистый грек! Только без пейсов. Пристроился в столовой казармы, зацепился языками с Купой, нашим фазендским старостой и делопроизводителем, за грошик серебряный попросил свести с "порядочной" женщиной. Купа потребовал ещё один грошик и свёл. Уже наутро купец стал свататься. Девку использовали в слепую, но "писали" всё тщательно. К вечеру Купа подослал двух казачков из учебки. На "почве ревности" слегка побили "купцу" морду. А он не слинял, а прикинулся шибко больным-побитым и под бочок к бабе. Даже лекаря к себе затребовал. А корабль его, разгрузившись и уплыл. Тут-то и начал лекарь пичкать болезного "отварами". На второй день клиент "запел". На этот раз мы получили "привет" из Генуи, от наших долгоносых и вечно печальных друзей. Ну, неймётся им. Тогда следующая пятёрка подготовленных замковых питомцев отправится к ним. После этих песен отдали "купца" Купе, ну пустовала его "губа" на то время, а упражняться и учиться на ком-то надо. А Эгейское море — оно большое и глубокое.