Азовская альтернатива - [153]

Означал ли захват крепостей и уничтожение янычарского резерва прекращение организованного и неорганизованного сопротивления вражескому нашествию в Стамбуле? Конечно, нет! Более того, нетрудно было предвидеть, что количество врагов у казаков будет стремительно расти, несмотря на тысячи ежечасно гибнущих горожан. Первоначально центром сопротивления казачьему налёту стал дворец великого визиря. Он по должности замещал отсутствующего в столице султана и нёс персональную ответственность за любые крупные неприятности. Таятоглу Мехмед-паша, получил должность совсем недавно, как раз в результате предыдущих казацких подвигов, за допущение которых взбесившийся от такого унизительного разгрома своего флота Мурад приказал казнить его предшественника, Байрам-пашу. Получив вожделенную должность, полюбовавшись видом головы своего более удачливого, опередившего его конкурента на серебряном блюде, визирь проявил недюжинную энергию и старательность в отражении угрозы столице и собственной голове. Ему уже мерещилось, как его волокут на плаху, а потом его голову, почему-то продолжающую шевелить зрачками, на положенном по статусу серебряном блюде несут к всесильной правительнице, Кёслем-султан. Однако видения оказались ложными. Через несколько часов его дворец, расположенный рядом с султанским дворцовым комплексом, попал в казацкое окружение, был взят штурмом, во время которого его, такого важного чиновника, зарубил простой казак. Никаких серебряных блюд для его разрубленной почти пополам, а не срубленной опытным палачом головы, казаки не предусмотрели. Знай Мехмед-паша, что зарубил его вчерашний хлоп, наверное, посмел бы посетовать на судьбу, что является безусловным грехом, так как для правоверных мусульман судьбу определяет Аллах. И уж совсем обидным было то, что враги уничтожили не только его самого, но и всю его семью, со слугами и оказавшимися не в том месте не в то время чиновниками.

За время своего командования сражением с казаками визирь успел сделать многое. Он послал гонцов во все окрестные гарнизоны, повелев им немедленно идти на помощь столице, приказал поднимать тимариотскую милицию, послал призыв идти на помощь войскам из Румелии. Но волшебником он не был, войск в Стамбуле, после гибели янычарского резерва, было катастрофически мало для отражения такого неожиданно крупного набега. О том, что это не простой набег ему узнать было не суждено.

Огромной властью пользовалась в последние десятилетия валиде-ханум, но она даже не пыталась командовать войсками. Вражеский набег поначалу не восприняла всерьёз, сочла, что он — хороший повод для интриг, которые и начала тут же плести. За себя она не боялась, считая укрепления, которые необходимо было преодолеть, чтоб добраться до султанского гарема, непреодолимыми.

Огромные усилия в отражении казачьего набега предпринял каймакам, градоначальник Стамбула. По обычаям именно он замещал великого визиря в случае его отсутствия. Перестав получать приказы, каймакам начал действовать самостоятельно. Однако стратегом гражданский чиновник не был, определить правильно приоритеты в обороне не смог. Что и не удивительно, воевать ему не приходилось, армейской лямки он не тянул. Срочно собранные в пригородах тимариотские сотни, попадавших под его начало янычар, как из оставленных в Стамбуле орт, так и отставников, направлял на защиту наиболее уважаемых (читай: богатых) подданных султана. Туда же шли не попавшие под удар в первые часы янычарские полусотни и сотни. Учитывая, что самые богатые кварталы для грабежа достались черкесским союзникам, именно они вскоре смогли оценить распорядительность и старательность этого чиновника. Утром горцам пришлось запросить у казаков помощи. Пожертвовав потенциально богатой добычей, задумавшие налёт атаманы добились главного: возможности осуществить основную цель нападения на Стамбул.

Запалив галатскую, главную базу османского флота, существовавшую с пятнадцатого века, Васюринский разделил свою эскадру. Два десятка кораблей он оставил охранять захваченные суда, посчитав, что эскадре бывших купцов, из-за их неповоротливости, такая миссия может и не удаться, с дюжиной галер он направился на другую верфь османской империи, Галиполийскую. Пока их товарищи на суше делали главное дело, стоило озаботиться, чтоб у врага не осталось судостроительных мощностей.

Мраморное море проскочили быстро, выйдя к Дарданеллам к полудню. Обычно полное лодок и кораблей, оно в этом походе показалось пустынным. Видимо слухи о штурме Стамбула распространились с огромной скоростью, распугивая рыбаков и мирные суда. Казачья эскадра всё же зашла сюда не для пиратства, а с вполне «государственной» целью: портить жизнь. Целому народу. Поэтому отсутствие объектов для грабежа Васюринского не встревожило. И так в Стамбуле столько награбили, что если удастся уйти с половиной добычи, улов будет невероятно богатый для пиратской эскадры.

Враги наверняка заметили подходящую к Галиполийской крепости эскадру раньше, чем казаки Васюринского увидели укрепления, рядом с которыми и была их цель: Галиполийская верфь. Понимали это и османы. Понимали, и вывели в море эскадру для отражения угрозы. На счастье казаков, все османские военные корабли собирались именем султана новым капудан-пашой возле Стамбула, где и потерпели сокрушительное поражение, не успев вступить в бой. Поэтому вражеская эскадра боевой мощною и чистом кораблей не поражала. Против казаков вышли две такие же галеры, какие были у них самих, и три шебеки. Против двенадцати галер, по цитате из любимого мультика: «Маловато будет». Для осман дело осложнялось, причём очень серьёзно, необходимостью идти в крутом бейдевинде. Казакам было проще: норд-норд-ост наполнял их паруса, здорово облегчая работу гребцам. Сколь ни заслуженно хвалили шебеки за умение ходить галсами против ветра, сейчас на бой две из них вытаскивали на тросе галеры, а третью буксировали несколько шлюпок. Став поперёк пролива, они как бы предложили идти в бой на их бортовой залп. Учитывая, что на шебеках стояла куда более мощная артиллерия, чем на галерах, дело теперь выглядело не таким уж безнадёжным для турок.