Азиэль - [16]

- Тогда как тебе жизнь спасли, если вы были врагами? - удивился я.

- Хозяин не был враг. Я был в плену, хотели казнить. Хозяин вытащил, - его род искривился в подобии улыбки.

- Это он тебе сказал, что он твой хозяин? - не унимался я.

- Нет. Я ему сказал, что он мой хозяин. Я отдаю долг, - не без гордости сказал воин.

- А как давно ты в банде? И разве тебе нравится то, что делает эта банда? - меня удивило, что такой благородный воин делает в такой шайке.

- Банда убивает свой народ. Люблю убивать ваш народ. Банда насилует свой народ. Я люблю насиловать ваш народ. Это я делал до хозяина, теперь делаю пять лет с хозяином, - снова улыбнулся мой собеседник.

- Ого, пять лет? Сколько же он в разбойниках? - удивился я.

- Не знаю, - пожал он плечами.

Пока мы разговаривал, мясо немного подогрелось вблизи огня, и я принялся завтракать. Патлатый молча сидел и смотрел в огонь. Наверное, вспоминал о тех временах, когда жил дома. Я ел и смотрел на него, смотрел и думал. Никакой он не благородный воин. Возмещает долг за спасение своей жизни тем, что убивает и насилует людей по приказу Глазастого? Так это ему нравится. А убивая детей и беременных, он оправдывает себя тем, что он делает это не по своей воле, а что так велел хозяин? Сволочь он, вот кто. Нет чести у нашего народа. У тебя нет чести, если ты позволяешь управлять собой таким мерзким типом, как Глазастый. Ещё и гордится этим. Надеюсь, он сдохнет вместе с костлявыми во время грабежа. Хотя это маловероятно, он действительно был похож на настоящего воина. А, ну его, я даже рукой махнул, пойду я будить своих попутчиков.

Уже и рассветать начало, я сам себе поднял настроение после разговора с Патлатым тем, что я выспался, поел, полон сил и самое главное, иду на своё первое дело. Я направился к нашим палаткам, но Чистюля и Красава уже суетились.

- Молодец Малец, раньше всех встал, - похвалил меня Чистюля, - не будем тратить время, умываемся и вперёд.

Что ж, я был готов. Немного погодя, мужики тоже собрались, мы отодвинули наши маскировочные ворота, те самые, через которые вчера мы сюда попали, и двинулись в путь. В этот раз я пытался запомнить дорогу всеми силами, в голову пришла идея оставлять разного рода знаки, по которым бы мог ориентироваться, в случае чего.

- А ну не трожь ветку! - вдруг гаркнул Красава.

- Что, хочешь, в случае чего, дорогу назад найти, да? А мы что, по-твоему, по запаху назад идём? Так дня через два и мой запах тут не услышишь, - отшутился Чистюля. - Иди за мной и следи за моими руками, я буду показывать тебе наши указатели, их тут полным-полно.

На полном ходу Чистюля каждую минуту то левой, то правой рукой показывал мне на один из указателей, и через некоторое время я заметил определённую закономерность и уже через полчаса пути я перестал обращать на них внимание.

Я думал о своём возвращении домой, в Лесную. Причём я не о проникновении домой и обратно, в случае того, если тело отца я там не найду. Я думал как раз о ситуации в точности до наоборот. Если я вернусь, а папка будет лежать там, где я его оставил, то это открывает мне совсем другие возможности. А что если сказать, что разбойники убили отца, мол, ограбить хотели, да не нашли ничего ценного. В тот же вечер у тётки Марфы сожгли амбар, а один из разбойников украл два мешка мяса - вполне в духе разбойников. Я воспользовался доверием Бороды, который, как я знал, был сообщником убийц моего любимого папеньки, он помог мне их найти. А дальше я за ними проследил и нашёл их лагерь и теперь вернулся за помощью. Народ позовёт дружинников, выдвинет своё ополчение, и всё, прощайте, несчастные разбойнички, теперь вас будут убивать.

Чем дольше мы шли, тем сильнее такие мысли оседали в моей голове. А что, я ведь тогда ещё героем стану, сам в одиночку лагерь нашёл! Городская дружина, бедная, уже все сапоги истоптала, может, ещё к себе позовут. А служба там престижная, меня уважать будут, да и в город перееду тогда. Вот тогда заживу!

“Не обманывай себя, - сказал я сам себе, - как только ты позовёшь на помощь, неважно кто придёт на призыв - обвинят тебя. Даже если ты и расскажешь про лагерь разбойников, тебя повесят вместе с ними”. Да, вот в этот вариант я верил больше, чем в спокойную, да ещё и почётную жизнь. В любом случае разбойники мне и то ближе, чем жители Лесной. Когда я оттуда уходил, насколько я помню, меня посещали мысли сжечь деревню дотла вместе с её жителями, так что лучше буду придерживаться этого курса.

Шли мы по лесу уже часа как два. Воздух был свежий, дышалось легко, правда, запахи варьировались от цветов лаванды до медвежьего навоза. Помёт их есть, а самих не видать. Вот нагадили и убежали, а я уже три раза прочувствовал всю мощь их кишечника. С другой стороны, медведи у нас лютые. Хай лучше гадят, где хотят, лишь бы не повстречать такого, вмиг сожрёт. Тут мои способности бросаться ножами не помогут, у него шкура толстенная, это его только разозлит. И бегают они быстро, и на дереве от них не спрячешься. Даже не знаю, что и делать.

Я один раз встречал живого медведя в лесу. Наверное, мне чертовски повезло, потому что я его не видел сначала, а когда заметил, делать что-то было уже поздно. Я оказался в паре метрах от него. Чуть в штаны не наложил от страха, но вида не подал, просто продолжил идти, как ни в чём не бывало. Он тоже оторопел, увидев меня. Он там ягодами наслаждался в тишине-одиночестве, а тут ходят всякие. Вот и весь мой опыт общения с медведями.