Азиатские Христы - [48]

Но прежде всего нового дела он возвратил сокрушенной голове своего сына прежнюю целость. Он наделил его затем одиннадцатью лицами и дал ему тысячу рук с таким же числом глаз, и вооружил его шестью таинственными словами: ом, ма, ни, бад, ме, хом, чем-то вроде шести тонов музыкальной гаммы.

Затем он испустил, но уже не из глаз, а из своего тела шесть светов, чем произвел шесть сильных духов-наставников. Это были: Ормузда, Бималазедери, Шинемуни (т.е. Сакья-Муни) и Номун-хан. Все они должны были отправиться в назначенные им места и принять бразды правления над тем ли другим классом существ, вступивших на путь перерождений и переселений.

В это же время были созданы Солнце, Луна и звезды, так как потемневшая натура падших существ не могла уже обойтись без внешнего света.

Устроив таким образом порядок мировых дел, бог-отец Аб-Ида признал за благо произвести новое существо из света своей левой ладони. Это был первый человек по имени Мандза,[31] по-еврейски Адам.

Бог спросил его, согласен ли он отправиться в Северные страны и там в качестве пустынника совершить испытательный подвиг, чтобы впоследствии сделаться споспешником богов в деле умножения человеческого рода?

И когда первый человек изъявил на это согласие, то Бог-отец даровал ему нужные силы, указал путь и начертал правила жизни.

Благоуханный сад, где водворился Мандза-Адам, встретил пришельца с таинственным безмолвием и представил его взору все величие горных стран, все красоты природы. И пустынник наш вознадеялся доказать, что ему принадлежит право быть представителем мудрости богов на земле.

Но увы! Ему готовилась иная доля. Среди глубоких созерцаний, в часы молитвенного излияния чувств, неведомо откуда и куда предстала перед ним буддийская Ева — нимфа Ракчиса или Дара (фея), представления о которой расходятся благодаря двойному ее названию. В одних местах на Дару смотрят, как христиане на Деву Марию, равную по своему достоинству с Ариаболо. Он и произошла в одно время с ним, но только не из белого, а из голубого света правого глаза бога-отца.[32] А по другим сведениям, где она просто называется Ракчисой, она повторяет сказание о Еве. Эта русалка предложила первому человеку быть ее мужем. Мандза-Адам, — говорят нам, — только изумился этому и не удостоил Ракчису-Еву ни словом, ни взглядом, хотя она и рассыпала ему ласки, переменяла не раз свой вид на еще более соблазнительный и наконец стала грозить, что если он не исполнит ее желания, то она принуждена будет вступить в брачный союз с подобным себе духом. И тогда горе живущим тварям! Все они сделаются жертвою племени, которое произойдет от этого. Под гнетом таких испытаний, Мандза-Адам отправился к верховному богу и излил пред ним все свои чувства. Будда ответил, что домогательство Ракчисы не повлечет за собою дурных последствий и благословил их брачный союз, обещав Мандзе главенство над всеми племенами, имеющими от него произойти.

Мандза сделался супругом Ракчисы, а потом и отцом шестерых ее детей. Но счастие его, мелькнув, как призрак, мгновенно исчезло. По мере того, как дети приходили в возраст, росло и его горе. Каждый день открывал он в них новые недостатки, испытывал от них новые огорчения. Его дети имели красный цвет лица, головы плешивые, тело мохнатое, были кровожадны. И отличались от зверей тем лишь, что могли говорить. (Мани Гамбун, гл.33).

Первый из сынов его предавался лени и беспечности. Второй искал только вражды и крамол. Третий не был постоянен ни в добре, ни в зле и лишь корыстолюбие никогда не оставляло его. Четвертый не отличался умом от бессловесных тварей. Пятый был обжора, всегда алкал и жаждал. Шестой совмещал в себе упорство и болезненность (Мани Гамбун, гл. 33).

Но как ни дурны были они, а жена его Ракчиса сделалась с возрастом еще хуже их. Ссорливость этой фурии не имела границ и потому Мандза решился бежать от нее. Взявши с собой детей, он пошел в правую сторону от их жилища и поселился в степи. Она избавила Мандзу от Ракчисы, но не от тревог и терзаний. Особенно тяжким сделалось его положение, когда его семейство, размножившись до четырех сот человек, уже не нашло в степи средств к пропитанию и должно было умереть голодною смертью.

В этой крайности Мандза явился снова пред богом-творцом Аб-Идою и повергся ниц. «Я несчастен! — говорил он, — Узы брачного союза влекут меня, как жертву неведения, к неизбежной погибели. Но ты сам разрешил мой союз. Будь же теперь моим избавителем!»

Внявши воплю несчастного мужа и отца, Аб-Ида убеждал его не сомневаться в непреложной верности данных ему обещаний и ожидать с терпением того времени, когда потомки его переменят свое подобие зверей на образ, достойный человека и станут заботиться о нравственном своем усовершенствовании. Наделив Мандзу-Адама семью родами семян, он велел возделывать землю и питаться от ее плодов. И сам вдобавок принял на себя труд засеять снежные страны золотом, серебром и всякого рода драгоценными камнями. А в довершение своих благодеяний, он возвестил, что в тех странах, где будут жить потомки Мандзы, никогда не оскудеют мудрые вожди и наставники.