Азбука жизни. Как изменить судьбу - [6]

Как привык я низвергать себя в пропасть отчаяния, безнадежности и уныния! Насколько срослись с моей плотью убеждения, что моя жизнь не удалась и во всем виноваты судьба, злой рок, родители, близкие, плохие люди, неблагоприятные обстоятельства и т. д. Я всегда выискивал против себя обвинения в несостоятельности своих надежд, планов, усилий – и находил их. Я был прокурором для самого себя, отныне я буду для себя адвокатом.

Как только я спотыкался, тут же впадал в состояние безысходности, погружался в атмосферу бессилия, невозможности что-либо изменить. Мир представлялся мне океаном зла, который хочет поглотить или утопить меня, а я – лишь жалкая, ничтожная щепка, которая борется с бушующими волнами и ничего не может сделать. Сколько ненависти я испытывал к себе, какими только судами я не судил себя, какие казни не приуготовливал себе в воображении! Довольно! Такое отношение к себе – болезнь. Я больше не буду любить боль, которую я доставляю, приношу сам себе.

В юности я увлекся буддизмом. Первая благородная истина Будды о том, что жизнь есть страдание, отзывалась в моей душе, была близка моему мировоззрению. Это понятие вошло в мои плоть и кровь, в мои разум и сердце. К сожалению (или к счастью), такое отношение к жизни руководило моими мыслями, поступками и делами. Постоянно присутствовало чувство, что что бы я ни делал, чем бы ни занимался, к чему бы ни стремился – ничто в конечном счете не имеет смысла и все это кончится ничем. Так стоит ли суетиться и пытаться что-нибудь делать?! Каждый совершенный мною шаг на этой земле был двойственен, я сомневался во всем и подвергал анализу любое свое действие, и поэтому это походило на топтание на месте. Это ужасно.

Не хочу ставить под сомнение путь Будды, т. е. отречение от действительности, уход от людей в пустыню, где можно предаться небесным медитациям. Может быть, такой путь кому-то действительно подходит. Однако как ни пытался я уйти от жизни, она везде и всегда доставала меня, причем самым бесцеремонным образом. Конечно, есть подвижники, которым Господь изначально определил путь отшельничества и полного отречения от мира, но таких единицы, и то, что подходит единицам, совершенно не подходит другим. Напротив, попытка подражать кому бы то ни было крайне вредна и наносит порой непоправимый ущерб и моральному, и физическому здоровью.

У Будды свой путь, он мог отвергнуться от мира, а я не могу. И более того, уходить от жизни значит оставлять мир в его невежестве и несовершенстве. Легко достигнуть покоя и гармонии вдали от суеты, тревог и волнений, где-нибудь на вершинах великолепных и живописных гор, но счастье нужно находить на самом дне жизни. Свет наших душ должен быть низведен во тьму, чтобы тьма стала светлее.

Я сумел поверить, что моя жизнь – это мучение, переживание и несение креста. Поэтому я воспринимал бытие через эту призму и рассматривал эволюцию своей жизни как переход от одного страдания к другому. Все в конечном счете теряло смысл, и такой взгляд на жизнь взрыхлял фундамент моих замыслов раньше, чем я начинал на нем что-либо возводить. Я поднимал ногу, чтобы сделать шаг, а внутренний «мудрец» предостерегал: «А нужно ли это? Может быть, повернуть назад? А может быть, вообще ничего не делать? Да и зачем дергаться, если все равно жизнь не имеет смысла!» Я загнал себя в тупик, я ненавидел себя. Я считал себя недоделанным, неудачником, неспособным и обреченным на существование, подобное черепахе, которая ползет по земле и тащит свой хвост по грязи. Я не видел своего места в жизни, не представлял, какая может быть от меня польза, раз люди не слышат и не понимают меня. Как я могу найти себя в жизни, если общество не способно представить, к каким вершинам возносится дух мой, если людям нет до этого никакого дела?

Можно ли было чего-либо добиться при таких настроениях?

Если я думаю, что жизнь – страдание, то она действительно становится страданием, ибо я ей задаю свою программу, модель. Чтобы отказаться от таких воззрений, нужно отречься почти полностью от себя, ибо во мне слишком много этого «страдания». Но иного пути нет, и я должен сбросить эту старую, изношенную одежду обиды и ненависти как к самому себе, так и ко всему миру. Мне надлежит сорвать со своих глаз вуаль безнадежности любых моих усилий на этой земле, их обреченности на поражение и провал.

Теперь я говорю себе, что жизнь создана для радости и любви, для счастья и гармонии!

Жизнь – это то, что я чувствую. А это значит, что я могу, переменив чувства, изменить свою жизнь – это в моей власти, и это право дано мне свыше. Я всегда думал, что все лучшее у меня где-то впереди, а сегодня надо потерпеть и помучиться. И таким образом я превратил свою жизнь в непрерывное пребывание во тьме в ожидании грядущего света. И следственно, мое счастье ускользало от меня и постоянно пряталось где-то за горизонтом, за горами, за морями. Я никогда, по сути, не жил сегодняшним днем, напротив, я стремился быстрее его прожить, а вернее, просуществовать в нем, чтобы дождаться счастливого завтра. А назавтра повторялось то же самое, и так в течение 42 лет.