Азбука мести - [9]

— Ты ведь отказался убивать, — напомнил Дмитрий. — Ты гуманист и боишься крови.

— Я крови не боюсь, — не согласился Валерий Иванович, — я пачкаться не желаю.

— Тогда, делай свое дело, — приказал сердито Дмитрий, — кончай кобеля. И заткнись.

Круглов опустил оконное стекло, устроился поудобнее, сместил мушку прицела с мужика на ротвейлера и плавно выжал курок. Дмитрий, наблюдавший за акцией через линзы бинокля, довольно хмыкнул…

— Пули-ампулы — это хорошо. Не надо руки пачкать. Когда яд начнет действовать? — спросил спустя минуту.

— Сразу же, — ответил Круглов.

— Когда будут результаты?

— Часов через десять, двенадцать.

Дмитрий метнул взгляд на часы. Семь утра. К вечеру пес околеет.

— Тебе его ни капельки ни жалко? — спросил Круглов.

— Кого? — холодно полюбопытствовал Дмитрий.

— Кого угодно: хоть пса, хоть мужика.

— Нет.

Других комментариев не последовало. Круглов невозмутимо отвернулся к окну. Его одолевало любопытство: чем Осин так проштрафился? Чем заслужил наказание? Увы…его попытки вызвать Дмитрия на откровенность не увенчались успехом. Шеф умел хранил свои тайны и посвящать в них помощника явно не собирался

— Кстати, — пошутил на прощание Валерий Иванович. — У меня вопрос. Ты не боишься, что я сдам тебя Виктору?

— Нет, — Дмитрий притормозил «Жигуль» у обочины, — я ничего не боюсь.

— Ничего?

— Ничего.

— Даже смерти?

— Ее меньше всего. Осин лишил мою жизнь смысла, уничтожил прошлое и будущее. Я разрушу его настоящее. Понял? — Когда Дмитрий заигрывался и ударялся в пафос, Круглов чувствовал себя зрителем на плохом спектакле. Но демонстрировать свою наблюдательность и делиться выводами не спешил. Мало ли еще как история повернется.

— Чего у ж там, понял. На сегодня все?

— Да. Спасибо. Ты отлично справился, молодец.

— Рад стараться, — козырнул Круглов.

Он почти не лукавил. Если дальнейшие задания окажутся вроде этого, можно считать, что ему досталась хорошая, безопасная, спокойная работа. Более всего Круглов ценил нынче безопасность и спокойствие. В жизни существуют истинные понятия, абсолютные истины. Дом, здоровье, уверенность в дне грядущем. Существуют и сиюминутные увлечения. Азарт, суета, жадность. Всему свое время. В пятьдесят лет лучше иметь однокомнатную обустроенную квартирку и скромное содержание, чем скитаться по свету в поисках удачи. Главное, чтобы Дмитрий выполнил свои обещания. Пока шеф ни разу не обманул.

Они познакомились по переписке. В колонию, в которой Круглов «мотал» срок, обращались многие общественные и религиозные организации. Одно из посланий, пройдя многие руки, попало к Валерию Ивановичу. На затертом по сгибам листке он прочитал, набранный на компьютере текст.

«Дорогой друг!

Если ты молод, полон надежд и веры в себя, передай это письмо старшему товарищу. Тому, кто нуждается в добром слове, кто не имеет родных и близких на воле, кто одинок и утратил цель в жизни. Благотворительная организация „Горизонт“ ищет таких людей и старается помочь им добрым словом накануне выхода из мест заключения. Каждый обратившийся к нам получит весточку. Стучите и обрящите, говорит Библия. Стучите — мы откроем дверь, говорит „Горизонт“. Мы не обманываем».

Круглов развлечения ради сочинил ответ:

«Я одинок, не верю в людей и Бога, не представляю, зачем купился на ваши дешевые уловки. „Горизонт“ — такое же дерьмо, как все вокруг», — сама собой вывела рука.

«Вы ошибаетесь, — очень скоро к нему пришло новое послание. — „Горизонт“ — не дерьмо, а полное дерьмо. Десятку придурков не чем себя занять и они строчат заключенным слюнявые цидулки, забавляются. Хотите повеселиться вместе со мной? Меня зовут Дмитрий».

Он захотел и с удовольствием строчил письма, с нетерпением дожидался ответов. Остроумных, занятных, заставлявших думать, шевелить мозгами. Прежние эпистолярные опыты надоедали Круглову быстро, с «Горизонтом» он развлекался полгода, до самого освобождения.

«Скоро на волю, — сообщил он Дмитрию, — честно говоря — страшно. Стар я, наверное, для перемен. Погуляю до холодов и снова сяду…».

Долгожданное освобождение манило и пугало. Воля, без крыши над головой, без близких людей, без денег, не обещала быть сладкой, напротив, грозила нелегкими испытаниями. Из двух зол: бродяжничать или сидеть, Круглов предпочитал то, что знал хорошо — неволю.

«У меня для вас подарок, — порадовал благодетель. — Он находится в ближайшем от колонии почтовом отделении».

Круглов, уже почти полноправный гражданин — справка на руках — получил посылку. Голубая сорочка и конверт заказного назначения.

«Если вам некуда и не к кому спешить, подумайте над следующим предложением: одному человеку требуется помощь. Ничего криминального, действия в рамках закона. Оплата минимальная, но есть жилье. Если вы согласны, дальнейшие инструкции по адресу: Херсонская область, г. Голая Пристань, главпочтамт, до востребования. Деньги на билет прилагаются».

Валерий Иванович покурил, поискал на карте Голую Пристань, снова покурил. Ввязываться в аферу желания не было. Тем не менее, спустя несколько дней, он бродил по южному городку с грустным названием, дивился обилию скульптур. От речпорта до базара, на расстоянии в три километра разместилось семнадцать памятников. В среднем по одному на каждые двести метров. Плотность небывалая.