Азарт среднего возраста - [5]

– Пробовал и с однозарядным, – кивнул Александр. – Есть в этом азарт, конечно. Знаешь, что второго выстрела у тебя нет – или попал, или зря пять суток за зверем ходил. Но на медведя нормальный человек с однозарядным не пойдет. И на слона не пойдет, и на льва.

– Почему же не пойдет? – вдруг вмешался Аркадий. – Если, как вы сами говорите, в этом есть азарт? Или вы свой азарт разумно дозируете?

Он произнес это с такой хорошо рассчитанной насмешкой, что цель вопроса была совершенно ясна. Так же, как и отношение Аркадия к Александру.

Аннушка закончила изучение цветочка из стразов и, вынув из сумочки перламутровый телефон, принялась с такой же увлеченностью писать записочку.

– Я свой азарт ценю, конечно, – пожал плечами Александр. – Но жизнь свою ценю все-таки больше. И даже ради самого распрекрасного слона гибнуть не желаю. И особенно не желаю гибнуть ради того, чтобы самому себе что-то доказать, – с нескрываемой насмешкой глядя на Аркадия, добавил он. – Мне для этого однозарядный карабин не нужен.

Аркадий стал белее, чем фрак у официанта, который как раз менял ему тарелку. Потом кровь бросилась ему в лицо, потом… Потом не произошло ничего.

– Аня, ты не устала? – обернувшись к своей спутнице, произнес он. Только хорошо знающий людскую природу человек мог расслышать в его голосе с трудом сдерживаемую ярость. – Ты утром говорила, у тебя голова болит.

– Утром болела, а теперь прошла. – Аннушкины зеленые глаза сверкнули так, что черт бы не догадался, о чем она сейчас подумала. – Но если хочешь, пойдем спать.

Пока Аркадий желал всем спокойной ночи, Аннушка, не оборачиваясь, прошла к выходу. Сегодня она впервые надела не только вечернее платье, но и туфли на шпильках, и походка у нее от этого стала такая, что все собравшиеся в хантинг-руме мужики проводили ее обалделыми взглядами, а самый молодой, Григорий, даже рот приоткрыл.

– Да-а… – протянул Антон Иванович, когда дверь за ушедшими закрылась. – Чтоб перед такой женщиной перья распустить, не только что в Африку, на Марс полетишь. В ваши, конечно, годы. Я-то уж так, чисто теоретически рассуждаю.

Александр не знал, полетел бы ради Аннушки на Марс или нет. Но он бешено хотел эту женщину, он не просто хотел заполучить ее в постель – он хотел ее добиться. Со всей силой, которую вкладывал в это понятие.

«Больше, чем льва? – удивленно подумал он. – Но почему вдруг?»

Это в самом деле было достойно удивления. Женщины, даже такие красивые, как Аннушка, все-таки водились поближе к дому, чем львы, и с их добычей было меньше проблем.

Александр поднялся и вышел на улицу. Звезды сияли так, что казалось, по черному небу разлиты лужицы расплавленного металла. Свет их был крупным и ярким, от него можно было ослепнуть.

– Что-то меня заштормило, – сказал Александр.

– Ты чего, Сань? – Оказывается, Пашка вышел вслед за ним и услышал эти глупые, ни к кому не обращенные слова. – Коньяка, что ли, перебрал?

– Да нет. Сдвинулось что-то.

– В смысле?

– В смысле, желания сместились. Чего-то я не того хочу.

Пашка обладал многими ценными качествами. Одним из них было умение не лезть в те области, в которых он не разбирался.

– Иваныч в Саяны приглашает, – сказал он. – На сибирского козерога поохотиться. Он в Большой шлем входит или как?

Большой шлем, состоящий из двенадцати горных баранов, считался более сложной добычей, чем даже Большая пятерка, и охотники гонялись за баранами по всем горам, где они только встречались. Александр уже открыл счет на Тянь-Шане и мечтал о венце Большого шлема, баране Марко Поло, который водился на Памире.

До сегодняшнего дня мечтал. А сегодня что-то сдвинулось в нем, сместилось, и желания его стали непонятны ему самому, а мечты тем более. Кажется, их просто не стало. И сегодня ли?..

– Пошли спать, Паш, – сказал Александр. – Первую ночь ведь не в засаде. Хоть на чистые простыни лечь.

– Это да, – согласился Пашка. – Иной раз думаешь, ну ее к бесу вообще, эту охоту. А потом вроде и жалко. Адреналин-то нужен. А где его брать?

Александр не мог с такой уверенностью сказать, что ему нужен адреналин; он не анализировал состав своей крови так подробно. Но что-то ему нужно было такое, что он находил именно в охоте. Это необъяснимое «что-то» было основой его жизни. И вот сегодня он остро почувствовал, как эта основа вдруг поколебалась.

А почему? Он не знал.

Глава 3

Ровно в два часа дня Александр вышел из офиса.

Если он был не в отъезде и днем не случалось срочных дел, он всегда ездил обедать домой. А если возникала необходимость встретиться с партнерами в ресторане, то назначал такие встречи не на обед, а на вечер, чтобы не лишать себя возможности пообедать дома.

Не то чтобы домашние обеды – это было святое. Но Александр помнил, как Вера, сестра, однажды сказала ему:

– Шебутной ты, Сашка, вечно куда-то рвешься. А детям твоим, между прочим, из-за этого повседневной устойчивости не хватает.

– И что я должен делать? – удивился он тогда.

– Заведи хоть какие-нибудь традиции, – посоветовала Вера. – Подарки под елочкой, рыбалка по воскресеньям, еще что-нибудь в этом духе.

В точности внять этому совету было невозможно. Подарки под елочкой Юля считала глупостью, а рыбалка… Александр мог бы брать сына не только на рыбалку, но и на охоту, хоть в ту же Африку, но Денис был таким яростным противником убийства живых существ, что ни о чем подобном лучше было при нем даже не заикаться. Когда Диньке было десять лет, он вообще заявил, что не будет есть мяса, потому что в нем заключено вещество боли и страха, и Александру стоило немалых усилий убедить сына в том, что без мяса у него не будет сил для спорта. Только спорт и решил дело – Денис не мог жить без тенниса.