Азарт - [11]

И успокоить может только поезд,

Что много раз разгадывал мой сон.

* * * Сомнений снежный ком…

Сомнений снежный ком

Несётся к нам из прошлого…

Не думай о плохом,

А помни про хорошее.

Сомнения твои

Я растопить сумею

Признанием в любви

И верностью своею.

Ты помнишь,

В прошлый май

Мы заблудились в чаще?

И утренняя хмарь

Пророчила несчастья.

Нас спас зеленый холм

И чей-то дом заброшенный.

Не думай о плохом,

А помни про хорошее.

Мы вышли из болот,

Из той зловещей чащи.

С тех пор в тебе живёт

Боязнь за наше счастье.

Как будто может лес

Нас разлучить с тобою.

Как будто синий плеск

Вдруг обернётся болью.

Мы на конях верхом

Проскочим бездорожье.

Не думай о плохом,

А помни про хорошее.

Несу вину

Л. Бадаляну

За все несправедливости чужие

Несу вину сквозь память и года.

За то, что на одной планете живы

Любовь и боль.

Надежда и беда.

Я виноват, что не промолвил слова,

Которое могло всё изменить:

Вернуть любовь —

Кто в ней разочарован,

Вернуть надежду —

Если нечем жить.

Будь проклято несовершенство мира —

Наш эгоизм и слабый мой язык.

Прошу прощенья у больных и сирых

За то,

Что я

К вине своей привык.

Солнце Сарьяна

А за окном была весна…

Сарьян смотрел в окно и плакал

И жилка билась у виска.

И горы отливали лаком.

Год или сутки суеты.

Как мало жить ему осталось!

В его руках была усталость.

Печаль просилась на холсты.

А солнце наполняло дом.

Оно лилось в окно лавиной,

Как будто шло к нему с повинной

За то, что будет жить потом.

Потом, когда его не будет.

Но будет этот небосклон,

И горы в матовой полуде,

И свет, идущий из окон.

Всё было в солнце: тот портрет,

Где Эренбург смотрел так странно,

Как будто жаль ему Сарьяна,

Который немощен и сед.

Всё было в солнце: каждый штрих,

Веселье красок, тайна тени.

И лишь в глазах, уже сухих,

Гас и смирялся свет весенний.

"О, только б жить!

На мир смотреть.

И снова видеть солнце в доме.

Ловить его в свои ладони

И вновь холсты им обогреть…"

"Прекрасна жизнь!" — он говорил.

Он говорил, как расставался.

Как будто нам себя дарил.

И спрятать боль свою старался.

Срывают отчий дом

Срывают отчий дом.

Как будто душу рушат.

Всё прошлое — на слом.

Прощаемся с минувшим.

Прощаемся с собой.

Ведь столько лет послушно.

Как маленький собор.

Хранил он наши души.

Всю жизнь мы жили в нём.

Беду и радость знали.

Охвачены огнём

Мои воспоминанья.

Как жаль, что довелось

Дожить до дня такого…

Отец не прячет слёз.

Застряло в горле слово.

И дом в последний раз

Глядит на всех незряче.

То ли жалеет нас,

То ль о минувшем плачет.

С таких высот

Вы всё о высших

Проявленьях духа?..

Хоть жизнь сложна,

Для вас загадок нет.

Поэзия

Как мудрая старуха:

Что ни вопрос

Уже готов ответ.

Вы всё о высших

Проявленьях духа?..

Мне вашу бы премудрость

Одолжить.

Но к чьим-то болям

Сердце станет глухо.

Как рядом с горем

Безмятежно жить?

А ваша мысль

Так высоко витает,

Что ей себя

Не в силах превозмочь…

С таких высот не видно,

Кто страдает.

С таких высот

Как ближнему помочь?

Виденье

А. Пьянову

Хочу спросить, —

Не знаю — у кого.

Как дальше жить,

Когда душа в смятенье?

И вроде не случилось ничего…

Смешно сказать —

Явилось мне виденье.

Оно явилось на исходе дня

От встречи с ним

Я суеверно вздрогнул.

Прекрасный образ снега и огня

На синем фоне —

Яростном и строгом.

Я оказался посреди огня.

Нам разминуться было слишком поздно.

И я подумал:

"Что-то ждёт меня,

Когда огонь

Мне прямо в душу послан?"

Но пламя было холодно как снег.

А снег пылал и оставался снегом.

И синий цвет

Вдруг превратился в смех

И захлебнулся этим синим смехом.

Мне было одиноко и легко.

И страшно было.

И неотвратимо…

Меня к огню по-прежнему влекло,

Но я летел куда-то мимо, мимо.

Хочу спросить, —

Не знаю — у кого,

Что означает странное виденье?

Опасность?

А быть может, торжество?

И как мне жить.

Когда душа в смятенье.

Продаётся романтика

Старый учитель

Продаёт клубнику

Вместе с торговками

В одном ряду.

Я узнал его

Тихого

Среди крика.

И вдруг испугался:

"Не подойду…"

Но не сумел

Подошёл, покланялся.

Взял от смущения

Ягоду в рот.

Старый учитель

Торговец покладистый:

За пробу

Денег с меня не берёт.

— Купите ягод!

Жалеть не станете…

И смотрит.

И, кажется, не узнаёт.

И я смотрю

Какой же он старенький!

Зачем он ягоды продаёт?

— Берите!

Смотрите, какие спелые!

И глядя на лакомый

Тот товар,

Я вспомнил

Наши уроки первые —

Он нам романтику

Преподавал.

Но я его ни о чем

Не выпытываю.

Меня и так смутил

Его вид.

Продаётся

Романтика позабытая.

И горькой платой

Мой рубль звенит.

* * * Никто не знает, что нас ждёт…

Никто не знает, что нас ждёт.

А мы судьбе не доверяем.

Никто не знает наперёд.

Где мы найдём.

Где потеряем.

Никто не знает, что нас ждёт.

Я в ожиданье встречи замер…

Но птица счастья свой полёт

Не согласовывает с нами.

И я загадывать боюсь.

Решишь —

А жизнь переиначит.

Ужо, я думал, посмеюсь…

Но всё во мне грустит и плачет:

То боль чужая бередит,

То сердце жжёт своя обида.

Живу у радости в кредит

И не показываю вида.

Новогоднее

Двое Новый год встречают

Не за праздничным столом.

Вряд ли это их печалит.

Главное — они вдвоём.

А над ними снег кружится.

Где-то ждёт их милый дом.

Подвела стальная птица:

Села в городе чужом.

Ни шампанского, ни тостов.

В окнах ёлки зажжены.

Белый город словно остров

В океане тишины.

А над ними снег кружится,

Тихий-тихий — как слова…

На деревья снег ложится,

Превращаясь в кружева.

Старый год идёт на убыль.