АЗ ЕСМЬ - [43]

Путь наших отцов требует крепкой веры и долготерпения, тогда как наши современники пытаются схватить все духовные дары, включая даже непосредственное созерцание Абсолютного Бога, нажимом и в короткий срок. Нередко среди них встречается склонность провести параллель между молитвою Именем Иисуса и йогой, или «трансцендентальной медитацией», и подобное сему. Полагаю нужным указать на опасность такого заблуждения — опасность смотреть на молитву, как на простейшее и легкое «техническое» средство, приводящее к непосредственному единению с Богом. Считаю необходимым категорически подчеркнуть радикальное различие между Иисусовой молитвой и всеми иными аскетическими теориями. Заблуждаются все те, что стремятся мысленно совлечься всего преходящего, относительного, чтобы таким образом перешагнуть некий невидимый порог, осознать свою безначальность, свое «тожество» с Истоком всего сущего; чтобы возвратиться к Нему, слиться с Ним, безымянным трансперсональным Абсолютом; чтобы растворить в океане сверхмысленного и свою персональность, смешивая сию последнюю с индивидуализированною формою природного существования. Аскетические усилия подобного рода дали некоторую возможность подняться до металогического созерцания бытия; испытать некий мистический трепет, познать состояние молчания ума, по выходе сего последнего за пределы временных и пространственных измерений. В подобных опытах человек может ощущать покой совлечения непрестанно меняющихся явлений видимого мира, и даже до некоторой степени вечность. Однако Бога Истинного, Живого — во всем этом нет. Человек созерцает лишь свою тварную красоту, созданную по образу Божию, и принимает ее за Божество, тогда как в действительности остается еще в границах тварного человеческого естества. Великий вопрос, ставший трагической проблемой для всего человечества: где подлинное Бытие и где мираж нашего падшего воображения? Где воистину живая вечность и где обманчивые притяжения нашего духа к создаваемым нашим же умом идеям? Конечное развитие такой имперсоналистической аскетики многих привело к усмотрению божественного начала в самой природе человека; к тенденции к самообожению, лежащей в основе великого Падения. Прельщенный обманчивым великолепием видения, такой человек идет по пути самоуничтожения. Он отвергает откровение Личного Бога, считая, что принцип Персоны-Ипостаси сам в себе есть лимитативный и неприложим к Абсолюту. В аскетическом подвиге своем такой человек будет делать все, чтобы превзойти в себе самом сие начало и возвратиться в то состояние покоя, в котором был, якобы, до явления своего в этот мир. Такое погружение в себя, в глубины своего существа есть не что иное, как наличествующая в нас тяга к не-бытию, из которого мы вызваны волею Творца.

Бог, наш Создатель, — «Первый и Последний» — открылся как Абсолют Персональный, живой. Вся наша христианская жизнь основана на познании Личного Бога, Имя которому: АЗ ЕСМЬ. И молитва наша должна всегда быть только личной, лицом к Лицу. Сотворены мы с тем, чтобы быть приобщенными Божественному Бытию подлинно Сущего. При этом ипостасность наша не растворяется в безбрежном океане Божественного Бытия; мы не исчезаем как самосознающие себя личности. Наоборот: «там» мы сможем говорить «аз есмь» по дару Любви Его. Если обетованное нам Христом чрез воскресение бессмертие есть подлинное, то никак не захотим мы «совлечься, но облечься, чтобы смертное поглощено было жизнью. На сие самое и создал нас Бог и дал нам залог Духа» (2 Кор. 5, 4–5).

Евангельское учение говорит не только о Боге Личном, но и о личном бессмертии спасаемых. Достигается сие чрез победу над миром страстей. Великая, грандиозная задача; но Господь сказал: «Дерзайте, Я победил мир» (Ин. 16, 33); и мы знаем, что нелегка была сия победа. И опять Христос учит: «Входите тесными вратами; потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врага и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их. Берегитесь лжепророков...» (Мф. 7, 13–15).

В чем погибель? В том, что люди покидают открывшегося нам Живого Бога.

Чтобы поверить Христу, нужно: или иметь детскую простоту: «если не обратитесь и не будете, как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 18, 3); или уподобиться в безумном дерзновении Павлу, который говорит: «Мы безумны Христа ради... мы немощны... мы в бесчестии... мы как сор для мира, как прах, попираемый всеми доныне» (1 Кор. 4, 10–13); и однако: «никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос» (1 Кор. 3, 11). «Умоляю вас: подражайте мне, как я Христу» (1 Кор. 4, 16). Космическое сознание в христианском опыте дается в молитве, подобной Гефсиманской молитве Господа, а не в философском трансцензусе.

Когда воистину Сущий Бог — ὁ ὂντως ὦν — открывается в явлении Нетварного Света, тогда интуитивно человек покидает идущую снизу философию о трансперсональном Абсолюте. Не отвлеченное, но бытийное познание Бога никак не ограничивается одним интеллектом: необходимо живое слияние-общение всего человека с Актом Божеского Бытия. Реализуется сие в любви: «Законник сказал Иисусу в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим» (ср. Лк. 10, 27). И это есть наша гносеология — наука о познании. Заповедь призывает нас «любить». Следовательно, любовь не есть нечто, уже данное нам: ее нужно стяжать подвигом нашего личного самоопределения. Призыв Господень обращен прежде всего к сердцу, как духовному центру персоны. Ум-рассудок является одною из энергий человеческой личности. Любовь Божия чрез веру зарождается в сердце, и ум поставляется пред новым внутренним событием. Пламя сей любви привлекает всецело ум в сердце, и как бы расплавленный — он сливается с сердцем во-едино и созерцает Бытие во Свете Божественной Любви.