Айвенго (с иллюстрациями) - [37]

- Нет, клянусь святым Дунстаном, этого я не сделаю!- воскликнул Гурт.

- Как не сделаешь плут? - спросил рыцарь. - Как же ты смеешь не исполнять моих приказаний?

- Всегда исполняю,коли то,что вы приказываете,честно,и разумно,и по- христиански,- отвечал Гурт.- А это что ж такое! Чтобы еврей сам платил себе - нечестно, так как это всё равно,что надуть своего хозяина; да и неразумно, ибо это значит остаться в дураках;да и не по-христиански, так как это значит ограбить единоверца, чтобы обогатить еретика.

- По крайней мере уплати ему как следует, упрямец!- сказал рыцарь Лишённый Наследства.

- Вот это я исполню,- ответил Гурт, сунув мешок под плащ. Но, выходя из шатра, он проворчал себе под нос:

- Не будь я Гурт,коли не заставлю Исаака согласиться на половину той суммы, которую он запросит!

С этими словами он ушёл,предоставив рыцарю Лишённому Наследства углубиться в размышления о своих личных делах. По многим причинам, которых мы пока не можем разъяснить читателю, эти размышления были самого тяжёлого и печального свойства.

Теперь мы должны перенестись мысленно в селение возле Ашби, или, скорее, в усадьбу, стоявшую в его окрестностях и принадлежавшую богатому еврею, у которого поселился на это время Исаак со своей дочерью и прислугой.Известно, что евреи оказывали широкое гостеприимство своим единоверцам и,напротив,сухо и неохотно принимали тех,кого считали язычниками;впрочем,те и не заслуживали лучшего приёма, так как сами притесняли евреев.

В небольшой, но роскошно убранной в восточном вкусе комнате Ревекка сидела на вышитых подушках, нагромождённых на низком помосте, устроенном у стен комнаты в замену стульев и скамеек. Она с тревогой и дочерней нежностью следила за движениями своего отца, который взволнованно шагал взад и вперёд. По временам он всплёскивал руками и возводил глаза к потолку, как человек, удручённый великим горем.

- О Иаков,- восклицал он,- о вы, праведные праотцы всех двенадцати колен нашего племени! Я ли не выполнял всех заветов и малейших правил Моисеева закона, за что же на меня такая жестокая напасть? Пятьдесят цехинов сразу вырваны у меня когтями тирана!

- Мне показалось,отец,- сказала Ревекка,-что ты охотно отдал принцу Джону золото.

- Охотно? Чтоб на него напала язва египетская! Ты говоришь- охотно? Так же охотно, как когда-то в Лионском заливе собственными руками швырял в море товары,чтобы облегчить корабль во время бури.Я одел тогда кипящие волны в свои лучшие шелка,умастил их пенистые гребни миррой и алоэ,украсил подводные пещеры золотыми и серебряными изделиями!То был час неизречённой скорби, хоть я и собственными руками приносил такую жертву!

- Но эта жертва была угодна богу для спасения нашей жизни, - сказала Ревекка, - и разве с тех пор бог отцов наших не благословил твою торговлю, не приумножил твоих богатств?

- Положим, что так,- отвечал Исаак,- а что, если тиран вздумает наложить на них свою руку,как он сделал сегодня, да ещё заставит меня улыбаться, пока он будет меня грабить? О дочь моя,мы с тобой обездоленные скитальцы! Худшее зло для нашего племени в том и заключается, что, когда нас оскорбляют и грабят, все кругом только смеются, а мы обязаны глотать обиды и смиренно улыбаться!

- Полно, отец,- воскликнула Ревекка,- и мы имеем некоторые преимущества! Правда, эти язычники жестоки и деспотичны, однако и они до некоторой степени зависят от детей Сиона, которых преследуют и презирают. Если бы не наши богатства, они были бы не в состоянии ни содержать войско во время войны, ни давать пиров после побед; а то золото, что мы им даём, с лихвою возвращается снова в наши же сундуки.Мы подобны той траве, которая растёт тем пышнее, чем больше её топчут. Даже сегодняшний блестящий турнир не обошёлся без помощи презираемого еврея и только по его милости мог состояться.

- Дочь моя,- сказал Исаак,- ты затронула ещё одну струну моей печали! Тот добрый конь и богатые доспехи, что составляют весь чистый барыш моей сделки с Кирджат Джайрамом в Лестере,пропали.Да, пропали, поглотив заработок целой недели, целых шести дней, от одной субботы до другой!Впрочем, ещё посмотрим, может быть это дело будет иметь лучший конец. Он, кажется, в самом деле добрый юноша!

- Но ведь ты, - возразила Ревекка, - наверное, не раскаиваешься в том, что отплатил этому рыцарю за его добрую услугу.

- Это так, дочь моя,- сказал Исаак,- но у меня так же мало надежды на то, что даже лучший из христиан добровольно уплатит свой долг еврею, как и на то, что я своими глазами увижу стены и башни нового храма.

Сказав это, он снова зашагал по комнате с недовольным видом, а Ревекка, понимая, что её попытки утешить отца только заставляют его жаловаться на новые и новые беды и усиливают мрачное настроение, решила воздержаться от дальнейших замечаний. (Решение в высшей степени мудрое, и мы бы посоветовали всем утешителям и советчикам в подобных случаях следовать её примеру.)

Между тем совсем стемнело,и вошедший слуга поставил на стол две серебряные лампы, горящие фитили которых были погружены в благовонное масло; другой слуга принёс драгоценные вина и тончайшие яства и расставил их на небольшом столе из чёрного дерева,выложенном серебром.В то же время он доложил Исааку, что с ним желает поговорить назареянин (так евреи называли между собою христиан). Кто живёт торговлей, тот обязан во всякое время отдавать себя в распоряжение каждого посетителя желающего вести с ним дело. Исаак поспешно поставил на стол едва пригубленный кубок с греческим вином, сказал дочери: «Ревекка, опусти покрывало»- и приказал слуге позвать пришедшего.