Айгирская легенда - [9]
Вся трасса в тропках. У каждой свой рисунок, свой звук. Каменистые, с выбоинами и белой пыльцой, карабкаешься в гору, ища поддержку в камнях-выступах, редких травинках и прутиках-побегах. Каменистые сменяются на глинистые, ползучие. Тут уж бери в руки палку или хватайся за корневища старых елей. А вот пошла сыпучая тропа, из песка, галечника, мелкой щебенки. Заберешься высоко, что-то не рассчитаешь в движении — и поехал вниз, увлекая за собой каменную сыпучесть и белую пыль… Куда спокойнее земляные проселковые тропки. С трещинками, ямками, с дождевыми лужицами. Заглянешь в них, и жуть охватит: голубое небо с белыми облаками. Кажется, сделай шаг и провалишься в плывущую пропасть. Знаешь, не провалишься. Просто детство вспомнится.
Исполосовали трассу «строительные» тропки. Изгибаются они вдоль глубоких глинистых котлованов и траншей, карабкаются на горки, навалы грунта, идут рядом с колеей, что продавили вдоль насыпи колеса тяжелых тягачей. Расквашенные тропки внутри поселков. Коричневая кашица по щиколотку. На резиновых сапогах словно носки надеты. Счистишь щепой и дальше, по сухому.
Потайные лесные и овражные тропки, соединяющие деревушки. Они продираются сквозь кустарник и колючки, цепляются за скальные прижимы над речками, теряются в хвойном сумраке леса и снова нарождаются на спусках и подъемах, вольготно разбегаются на земляничных холмистых полянах.
Все эти тропки потеснила главная тропа трассы — железная. Нелегко, конечно, пробивалась она сквозь дикое и прекрасное уральское вековечье! Потеснила, поувечила тропки и ручьи, холмы обнажила, болота пробудила от спячки. Не скоро залечатся раны. Но как бы ни было — дорога нужна людям. Значит, ей предстоит искать подход к природе, чтобы по-братски породниться со всеми оставшимися родниками, ручьями, лесами и тропками! Но все зависит от нас, людей!
«Тракторист трелевочного трактора ТДТ-40 тов. И… с разрешения главного механика выехал 10 апреля 1972 года на Сплавную за венцом ведущей звездочки. На Сплавной напился пьяным, не справился с управлением и затопил трактор в реке Белой…» — читаю в приказе начальника СМП-340 (№ 22, от 21 апреля 1972 г., станция Карламан). И дальше: «Данный случай говорит об ослаблении дисциплины в отделе главного механика и безответственном отношении тракториста к своим обязанностям…» Только ли об этом говорит данный случай? Кроме «своих» обязанностей — а обязанность и ответственность перед коллективом? Перед обществом? Перед природой? Этих «дополнений» и не хватает приказу. Авторитет его сужен, сведен лишь к производству. А жаль… Со временем, думаю, подобные и иные официальные документы на производстве вберут в себя как систему — комплексный подход ко всему, что связывает работника XX века с окружающим миром. И особенно — с природой. Не дожидаясь, когда министерство спустит такой «циркуляр» или поступит рекомендация ученых на сей счет.
…Полнота жизни — во множестве граней, подчас контрастных, чужеродных. На эпизод с утопленным трактором (не эпизод, а преступление) память наложит свои факты и случаи, ибо они не могут не тревожить.
СЛУЧАЙ ПЕРВЫЙ. Шофер СМП-340 Мусавир Киранов спешил рано утром к студенческому лагерю. И вдруг почему-то встал. Студенты побежали через поляну к машине.
— В чем дело, Мусавир? Мы же опаздываем на объект! — закричали студенческие бригадиры.
Киранов стоял на краю глинистой колеи рядом с колесом и что-то легонько сжимал в огромной ладони. На вопрос — раскрыл ладонь. Все увидели желторотого птенца. Серенький комочек среди толстых пальцев и бугров мозолей.
Студенты, забыв о времени и работе, окружили шофера и глядели на птенца, как на диковину. Киранов кивнул в сторону и сказал: «Вишь, перепугалась. Не тронем, не бойся». Вокруг людей летала, вспархивая, птичка. Кругами, бросками, то в траве исчезнет, то на куст сядет. Это была мать детеныша. Киранов отнес птенчика к кусту и выпустил в траву, проворчав ласково: «Не лезь больше в колею!»
Колея была глубокая, почти по колено умята в грунт. Солнечные лучи скользили по поверхности, и на дне колеи было темно, как в подземелье. Да еще с краев свешивались длинные стебли травы. И кабина вездехода высоко вскинута над дорогой. Как смог увидеть птенца? На дне колеи он показался, наверно, темным пятнышком или галькой, не больше. Все тогда удивились этому. А вот Киранов не удивлялся. Он добродушно улыбался, глядя на птенца. Здоровый дядя. Что голова, что грудь, что руки, что ладони, все крупное, тяжелое, неуклюжее. Стоял возле машины богатырь-батюшка и не о работе думал, не о том, что по его вине произошло коллективное опоздание, а о другом, по его мнению, более важном.
О своем отрядном шофере студенты рассказали мне коротко, на ходу, выделив три главных качества: Мусавир Киранов добрый человек, любит работу и хорошо знает технику. Кто-то, вспомнив, дополнил: награжден, между прочим, орденом Трудового Красного Знамени.
— Разве дело в ордене?
— Нет, конечно, хотя…
Жаль, подумал я после, что не учрежден новый орден, скажем такой: «За спасение живой и неживой природы», или проще «За охрану природы».
В романе рассказывается о деятельности Владимира Ильича Ленина — создателя Красной Армии и организатора обороны молодой Советской республики. Автор сосредоточил главное внимание на показе событий от октября 1917 до сентября 1918 года. На страницах романа раскрывается титаническая деятельность Ильича по руководству обороной, а также экономической и политической жизнью страны, когда решались судьбы государства и рожденной Октябрем Советской власти.
В сборник Иси Меликзаде «Зеленая ночь» вошло несколько повестей и рассказов, повествующих о трудящихся Советского Азербайджана, их трудовых свершениях и подвигах на разных этапах жизни республики. В повести «Зеленая ночь» рассказывается о молодом леснике Гарибе, смело защищающем животный мир заповедника от браконьеров, честно и неподкупно отстаивающем высокие нравственные принципы.
Известный писатель Михаил Годенко в новом романе остается верен флотской теме. Действие происходит на Севере. Моряки атомной подводной лодки — дети воинов минувшей войны — попадают в экстремальные условия: выходит из строя реактор. Чтобы предотвратить гибель корабля, некоторые из них добровольно идут в зону облучения… Сила примера, величие подвига, красота человеческой души — вот что исследует автор в своем произведении, суровом, трагедийном и в то же время светлом, оптимистичном. События, о которых повествуется в романе, вымышленные, но случись нечто подобное в действительности, советские моряки поступили бы так же мужественно, самоотверженно, как герои «Вечного огня».
«Неслышный зов» — роман о комсомольцах 20—30-х годов. Напряженный, сложно развивающийся сюжет повествует о юности писателя Романа Громачева и его товарищей, питерских рабочих. У молодого писателя за плечами школа и пионерский отряд, борьба с бандитами, фабзавуч, работа литейщиком на заводе, студенческие годы, комсомольская жизнь, учеба в литературной группе «Резец», первые публикации, редактирование молодежного журнала. В романе воссоздана жизнь нашей страны в 20—30-е годы.
Герои Владислава Владимирова — люди разных возрастов и несхожих судеб. Это наши современники, жизненное кредо которых формируется в активном неприятии того, что чуждо нашей действительности. Литературно-художественные, публицистические и критические произведения Владислава Владимирова печатались в журналах «Простор», «Дружба народов», «Вопросы литературы», «Литературное обозрение» и др. В 1976 году «Советский писатель» издал его книгу «Революцией призванный», посвященную проблемам современного историко-революционного романа.
Прижизненное издание для всех авторов. Среди авторов сборника: А. Ахматова, Вс. Рождественский, Ф. Сологуб, В. Ходасевич, Евг. Замятин, Мих. Зощенко, А. Ремизов, М. Шагинян, Вяч. Шишков, Г. Иванов, М. Кузмин, И. Одоевцева, Ник. Оцуп, Всев. Иванов, Ольга Форш и многие другие. Первое выступление М. Зощенко в печати.