Айдарский острог - [54]
Следует отметить, что данный «пейзаж» в значительной мере прорисовался в результате Кирилловой интерпретации услышанного. На самом деле Федот Петрович излагал всё так, словно главной заботой его самого и тех, кто за ним стоит, являются «государевы интересы».
— В общем так, — подвёл итог рассказчик, — думаю я, что поход Петруцкого вовсе не замирил таучинов. Они теперь ещё злее будут. Русские им, конечно, не по зубам, так что, скорее всего, они на мавчувенов навалятся. А лучшей добычи, чем от низовьев Айдара до Северной Лопатки, им нигде не сыскать. Коли они мавчувенов с тех краёв сгонят, то придётся нам с ними договариваться — государю во благо и себе на пользу. А в деле таком, сам понимаешь, зевать нельзя — кто первый встал, того и сапоги.
В голове у Кирилла немедленно возникли аналогии, всё быстренько выстроилось и связалось как надо: «Кузьма и Мефодий продали меня этому чуваку не просто так, а как ценного кадра, который способен мутить иноземцев, причём самых отмороженных — таучинов. Они наверняка рассказали ему, как Петруцкий выпустил меня на Шишакова и чем дело кончилось». Он уже открыл было рот, чтобы высказать всё это собеседнику, но тут же и закрыл его: «Эдак я нарушу правила игры — получится, что я требую от него признания в организации „бунта“. Конечно же, он не признается, хотя и так высказался достаточно ясно. А вот я буду выглядеть дураком».
— Ладно, — сказал он вслух. — Вот уйду я с товаром к таучинам, и ни слуху ни духу — ничего не будет. Какой тебе с этого навар?
— Может, будет, а может, и нет — коммерция дело рисковое. Однако думаю я, что не станешь ты кусать грудь кормящую!
«Во, блин! — изумился учёный. — Психолог доморощенный! Всё просчитал и в стоимость, небось, включил!»
— Верится мне с трудом, однако причин сомневаться пока не вижу. Так что считай, я согласен.
— Вот и ладно! — с явным облегчением кивнул Федот Петрович. — Поживёшь пока у меня. На улицу тебе лучше носа не показывать — больно у тебя облик приметный. В баню-то пойдёшь?
— Пойду.
— Скажу, чтоб Анфиса затопила. Она тебя и на жильё определит. А пока греется, можешь в кузню зайти. Там Петруха товар для таучинов готовит — может, что присоветуешь. Ты ж знаешь, что тем иноземцам потребно. Потом ко мне загляни да скажи, что понравилось, что нет.
— Какая-такая кузня?! — удивился Кирилл. — Продавать иноземцам изделия из металла запрещено! Во всяком случае, тем, которые в «мирных» не числятся.
— Ты, Кирилл, видать, сей указ не читал. Там про оружие сказано, про инструмент всяческий, а про котлы для варева слова нет. Вот котлы ты и повезёшь — ничего больше.
Кузница размещалась в одной из пристроек. Впрочем, снаружи её почти не было видно — просто грязный сугроб с дырой, из которой идёт дым. Как оказалось, всё помещение, площадью метров пятнадцать, вкопано в землю, три венца тонких брёвен поверху присыпаны землёй, точнее, галькой террасы, на которой построен острог. Бревенчатая крыша тоже засыпана грунтом — в общем, полная тепло-, звуко- и воздухоизоляция. Кирилл подумал, что здесь, наверное, зиму от лета не отличить и стука снаружи почти не слышно. Внутри было полутемно, воняло дымом, горелым жиром от светильников, металлической окалиной, застарелым потом и ещё чёрт-те чем. Хоть какое-то свободное пространство имелось лишь возле наковальни и примитивного горна. Когда Кирилл туда пробрался, он обнаружил лишь тощего чумазого мальчишку, который сидел в углу на чурбаке и отчаянно кашлял. Давясь спазмами, пацан объяснил, что мастер зван к хозяину, а вопрос «когда вернётся» задан не по адресу.
Кирилл решил подождать. От нечего делать он стал поправлять фитили в двух плошках-светильниках — они продуцировали в основном не свет, а чёрную копоть. В конце концов освещение наладилось, и он смог хоть как-то рассмотреть оборудование. «Горн работает не на дровах, а на угле — значит, его специально готовят? Инструменты: кувалда, молотки, зубила... О, напильник! Как же его сделали — неужели врукопашную?!»
Разгадать эту загадку Кирилл так и не смог — вернулся Пётр, и напильник был забыт. В отличие от сказочного образа кузнеца, данный повелитель огня и металла не был ни большим, ни могучим, а имел самые обычные габариты. Зато Кириллу показалось, что он не имеет лица — тусклый свет оно не отражало, его почти не было видно. Чуть позже он рассмотрел, что на коже не сажа, точнее, не грязь, а что-то въевшееся, несмываемое. И это ещё полбеды... Наверное, это были полные регалии каторжника: вырванные ноздри, глубокие клейма на лбу и щеках, кривой, многократно ломанный нос. В ответ на Кириллово приветствие раздалось мычание: кузнец открыл рот и показал на него пальцем. Передние зубы отсутствовали, а вместо языка в глубине болтался какой-то чёрный обрубок.
— Извини, — растерялся учёный. — Федот Петрович велел к тебе зайти... Ну, типа, посмотреть, что ты для таучинов делаешь. Я уж не знаю зачем: котлы они и есть котлы...
— Угу-хы, — кивнул кузнец и показал на ближайший угол.
Там стояли две какие-то странные округлые тумбы высотой чуть больше метра, накрытые рогожей, точнее, плетёнкой из какой-то травы. Эта плетёнка была убрана, и взору Кирилла предстали две стопки полусферических посудин, вложенных друг в друга. Они явно не были изготовлены на конвейере методом штамповки — диаметр несколько различался, и стопки получились довольно неровными.
При испытаниях нового прибора для изучения слоев горных пород произошла авария. Семену Васильеву осталось только завидовать своим товарищам: они погибли сразу, а он оказался заброшен на десятки тысяч лет назад – в приледниковую степь, где бродят мамонты, носороги и саблезубые тигры. Где сошлись в смертельной схватке две расы, которых потомки назовут неандертальцами и кроманьонцами.Семен не новичок в тайге и тундре – он геолог с многолетним стажем, но сейчас у него ничего нет, кроме старого перочинного ножа и любви к жизни.Он научится убивать мамонтов и побеждать в схватках с троглодитами, но этого недостаточно, чтобы стать полноценным мужчиной-воином первобытного племени.
Бескрайняя степь стала тесной: гибнут мамонты, кроманьонские племена воюют друг с другом и между делом истребляют последних неандертальцев. Семен Васильев научил свое племя запасать пищу, лепить глиняную посуду, строить лодки и ковать клинки из метеоритного железа. Хватит ли этого, чтобы выжить и победить врагов?Вновь и вновь Семен натыкается на следы чужого вмешательства. Он уже знает, что у представителей высокоразвитой цивилизации есть план ускоренного развития человечества: приледниковые степи должны превратится почти в пустыню – тундру и лесотундру, исчезнут крупные млекопитающие, а уцелевшие туземцы будут вынуждены заняться земледелием.
Древний мир, ставший уже привычным для Семена Васильева, начинает стремительно меняться: снегопады, бураны, ураганы. Люди Мамонта никогда не делали запасов продовольствия, не строили теплых жилищ. В новых условиях они обречены на гибель, если не изменят вековым традициям. Мало того, что Семен должен выручить из беды свое племя – ему предстоит дальний путь. Он почти не надеется спасти любимую женщину – лишь отомстить ее похитителям, творцам глобальной экологической катастрофы…
В нашем мире Семен Васильев увлеченно занимался геологией. Только судьба уготовила ему иную карьеру: стать воином кроманьонского племени, охотником на мамонтов.Тысячи лет в приледниковых степях идет война – двум человечествам не ужиться вместе. Одни отрезают врагам головы, другие всего лишь снимают скальпы. Пытаясь остановить бойню, Семен попадает в плен к неандертальцам. Он давно научился побеждать с оружием в руках, но поединок с чужой верой, с иным мировоззрением он проигрывает – и оказывается на ложе пыток…
Геолог Семен Васильев оказался в каменном веке не по своей прихоти. Начав новую жизнь с нуля – с собирания ракушек на речной отмели – он сумел не только спастись, но и найти достойное применение своим способностям в девственном мире Мамонта.Однако вскоре началась экологическая катастрофа. Резко изменился климат, голод и междоусобицы грозили погубить и людей, и животных.Когда первые кровавые битвы остались в прошлом, Семен очутился в роли неформального лидера нескольких кроманьонских племен, толпы неандертальцев и группы реликтовых, гоминид-питекантропов.
Начало 18 века. Митрий Малахов был обычным казаком. Сын русского и ительменки, он нес государеву службу на Камчатке. Собственная жадность и беспечность однажды поставили его на край гибели. В предсмертном бреду сознание служилого сомкнулось с сознанием его «двойника» из 21-го века. Контакт был недолгим, но казак стал иначе смотреть на окружающий мир, вспомнил о своём родстве с ительменами. Среди прочего Митька узнал, что родная Камчатка будет разграблена, а древний народ ительменов исчезнет с лица земли. Сможет ли он изменить историческую судьбу своей малой родины? Это почти безнадёжно, но Митька Малахов будет пытаться – воевать без пощады к себе и другим, действовать хитростью и отвагой.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Хан Батый назвал этот город «злым». Ещё нигде его войско не встречало столь ожесточённый отпор. Русские витязи отважно бились на крепостных стенах маленького Козельска, защищая его от несметных полчищ кочевников. Семь долгих недель длилась осада. Потом город пал. Ворвавшись в Козельск, завоеватели не пощадили никого, даже грудных детей. И вот появился шанс переиграть тот бой, навсегда изменив привычное русло истории. На помощь далёким предкам отправляется отряд российского спецназа во главе с майором Деминым. Их всего пятеро против десятков тысяч, задание выглядит форменным самоубийством.
На дворе лето 1735 года. «Бироновщина» – страшное время для страны. Люди исчезают по ночам, дыба и раскаленные клещи палача в Тайной канцелярии не знают отдыха. Смутный период накануне русско-турецкой войны, когда ловкий и предприимчивый человек со шпагой и пистолетом может круто изменить свою судьбу – и судьбы страны.Наш современник Игорь Гусаров оказывается в теле курляндского барона Дитриха фон Гофена, который решил попытать счастья в «варварской и дикой Московии». Игорь готов рискнуть головой и пройти любые испытания, чтобы предотвратить дворцовый переворот «дщери Петровой» – беспутной Елизаветы.Здесь и сейчас, на топких берегах молодой имперской столицы, в свете чадящих светильников, в бальных залах дворцов и в душных кабаках, куется новое будущее России, новое будущее всего мира.Если ты настоящий гвардеец – возьми судьбу за горло и поверни маховик истории!
На дворе лето 1735 года. «Бироновщина» — страшное время для страны. Люди исчезают по ночам, дыба и раскаленные клещи палача в Тайной канцелярии не знают отдыха. Смутный период накануне русско-турецкой войны, когда ловкий и предприимчивый человек со шпагой и пистолетом может круто изменить свою судьбу — и судьбы страны. Курляндский барон Дитрих фон Гофен, решивший попытать счастья в «варварской и дикой Московии», готов рискнуть головой и пройти любые испытания, чтобы предотвратить дворцовый переворот «дщери Петровой» — беспутной Елизаветы.
Действие происходит в 1735-м году, во времена пресловутой «бироновщины». Восемнадцатилетний дворянин Елисеев начинает свою карьеру в Тайной канцелярии. Умному, честолюбивому и умеющему за себя постоять юноше не по душе бумажная рутина службы, и фортуна дает ему шанс проявить себя. Помощь приходит откуда и подумать было нельзя. Из нашего времени, из 21 века, к нему, в век 18-й, попадает его потомок из рода Елисеевых. У одного — природный ум и сила, у второго — дедуктивные способности и криминальные познания, опережающие текущую эпоху.