Айболит в законе - [21]

Я скосил глаза, стараясь при этом не упустить из виду и двух парней с пистолетами. Впрочем, виноват, теперь уже трёх. Быстроногий Аслан присоединился к ним, размахивая оружием и прижимая платок к сизому носу, ставшему похожим на огромный баклажан. Голос за спиной что-то негромко приказал им на родном языке. Сначала исчезло оружие, потом умолк Аслан.

— Что вам надо? — на всякий случай поинтересовался я. Хотя вопрос, конечно, прозвучал идиотски. Явно не сигаретку хотели стрельнуть.

— Поговорить, только и всего, — успокоил меня голос.

— Говори.

— Не здесь же, — рассмеялся он. — Что, если мы ненадолго зайдём в квартиру девушки?

— Твои нукеры останутся здесь, — потребовал я.

— Хорошо. Мы не причиним вреда ни тебе, ни девушке.

Теперь я рискнул полностью повернуть голову и как следует разглядеть говорившего. Им оказался высокий широкоплечий кавказец средних лет с длинными руками, свисающими, словно плети. В них с первого взгляда чувствовалась недюжинная сила. Большие раздавленные уши выдавали в нём борца; зачёсанные назад волосы блестели. Одет он был дорого, но безвкусно и как-то неопрятно. Ощущение это рождалось и от варварски смятой стрелки на брюках, и от сального пятна на вороте белой рубахи. Двухсотдолларовый галстук, завязанный небрежным узлом, не затянутым как следует, болтался на нём, словно дешёвая тряпка.

— Что ж, пошли, поговорим, — согласился я и повернулся к Тане. — Ничего не бойся. Так надо.

— Я и не боюсь, — она прижалась к моей руке.

Мы вошли в квартиру. Таня, предложив сварить

кофе, исчезла на кухне. Я расположился в гостиной, усевшись в кресло напротив кавказца.

— Итак, слушаю, — сказал я, закуривая. — Ты — Казбек, если не ошибаюсь?

— Нет, не ошибаешься. Вижу, меня не обманули, когда сказали, что ты не только хороший боец, но и соображаешь быстро. Теперь понятно, почему Богдан назначил тебя своим преемником. Ты ведь давно уже работаешь с ним, оставаясь в тени, да? — он оскалил гнилые зубы, довольный своей догадливостью.

— Может быть, — я не стал его разочаровывать. — Но не лучше ли нам перейти прямо к делу?

Он помолчал, внимательно разглядывая меня. Глаза у него были тёмно-карие, большие и чуть навыкате; в них ясно отражались уверенность в своём превосходстве и лёгкое презрение ко мне. Так сильный хищник смотрит на жертву, когда собирается поиграть с ней. Я почувствовал себя барашком, отбираемым для празднования Курбан Байрама.

— Что ж, это по-мужски, — наконец решился он, выработав, видимо, план, как меня охмурить. — Если моё предположение верно, и ты действительно давно работаешь с Богданом, то должен быть в курсе возникших между нами разногласий, так?

— Героин, — равнодушно ответил я, затягиваясь сигаретой.

— Да, Саша, но давай будем называть его просто товаром. Ни к чему посвящать в это посторонних. — Он кивнул в сторону кухни. — Так вот, дело даже не в самом товаре. Его всё равно будут продавать здесь, независимо от желания Богдана. Проблема в том, что начни мы торговать в центре, неизбежно начнется война. Мои люди, его люди — все стреляли бы друг в друга. Бизнес от этого только страдает, верно?

— Поэтому вы попытались убрать Богдана? — перебил его я.

— Клянусь, это не моих рук дело, — торжественно заявил Казбек, воздевая вверх руки. — Могилами предков клянусь, это кто-то другой. Хотя, не буду скрывать, меня такой исход дела устраивает. Нет Богдана — нет проблемы. Ты со мной согласен?

— Ага, — невежливо буркнул я, отсаживаясь подальше.

От Казбека ощутимо пахло землёй. Не пашней, нет — тяжёлым застойным духом гниющей падали, превращающейся в перегной.

— Но тут появился ты. Я решил встретиться, поговорить. Открою тебе правду. Богдановской группировке конец. Одно моё слово — и ваших людей перебьют, как мух, за несколько дней. Оставшиеся в живых разбегутся сами. Но мы, горцы, не так воспитаны. Я сказал себе: надо дать шанс этому человеку, занявшему место Богдана. Если он не дурак, мы ещё сможем договориться. Если нет… — он тяжело вздохнул и хлопнул себя по колену, сокрушаясь, видимо, о тех несчастных, которых придётся отправить на тот свет. — Я видел тебя сегодня на похоронах твоих бойцов. Мне показалось, ты не захочешь больше смертей.

— Так это был ты, — обрадовался я, узнав, наконец, кто следил за мной из BMW. — Послушай, горец, а этих четверых не по твоему приказу положили?

— Это было предупреждение, что шутки кончились. Последнее предупреждение.

— Да уж хватит, — хмыкнул я. — Чего ты хочешь от меня?

— Не от тебя, а тебе. Тебе я хочу предложить мирный договор. По нему вы добровольно и без лишней крови передаёте под мой контроль центр города. Весь, — подчеркнул он. — Взамен твои бойцы сохранят жизнь, но будут работать уже на меня. Ты же обретёшь безбедную старость. Тех денег, что я могу дать, хватит даже твоим внукам, Аллах свидетель! — Он снова поднял вверх руку с блеснувшим на ней красивым перстнем.

Старинный, решил я, и деловито спросил:

— Сколько?

— Сто тысяч баксов. — Заметив мою заинтересованность, он не удержался и позволил своему презрению вылезти наружу кривой ухмылкой.

Вот жлобяра, мысленно всплеснул я руками. Да этих денег не то, что внукам, мне не хватит до старости дотянуть!