Айболит для короля - [12]

Так и оказалось. Уже скоро рядом с моим рюкзаком на огромном листе местной пальмы или лопуха лежали серые лепешки и запеченные фрукты. Лепешки — из грубо смолотого зерна, зато внутри кисловатой печеной дыньки была мясная начинка, и все оказалось очень вкусно, пусть и с поправкой на мой голод. К разочарованию аборигенов, я не стала пить кипяток, зато объяснила, что нагретой водой мне надо помыть руки перед едой.

Все это время я думала о несчастной Ариске. Она уже получила от меня таблетку кетонала плюс — хотя бы не так больно ждать. А подождать ей придется. Лечение переломанного крыла — всегда импровизация. Мне бы войти в рабочий ритм на случаях попроще и попривычней.

На десерт предложили корзину фруктов.

— Здесь нет вашей рискованной айквы? — спросила я.

— Айквы? — удивился пожилой человек-енот. — Разве ты не знаешь, что в айкве надо съесть ядрышко, чтобы было проще совершать переходы?

— Не знаю, — честно ответила я. — Я знаю, как вылечить больного, которого вам не вылечить. Расскажите мне про айкву, пока я этим занимаюсь.

***

Мой послеобеденный отдых состоял из двух случаев попроще, чем крыло, но актуальных. Девица-куница вернулась с ночной вылазки, раненная стрелой. Спасибо, не отравленной. От стрелы избавилась она сама, наконечник пришлось доставать мне. Дядя-бык получил резаную рану, не обработал, и пройди еще денек — понадобилась бы реанимация.

Я трудилась, накладывая шов, а заодно отвлекала пациента, спрашивала и слушала:

— У вас только айква такая труднодоступная?

— Не только она. Крылатые вишенки не каждый год родятся…

— А как можно стать морфом?

— Это, милая, дело нехитрое: надо, чтобы отец-мать морфами были. Хитрое дело — итакари завести. Не у всякого выходит своего зверя встретить. Бывает, везет и найдешь осиротевшего возле гнезда или разоренной норы. Такой итакари будет с тобой особо крепок. А бывает и… м-м-му-у-у-у-у…

— Не мычи, пожалуйста, так громко. Еще два стежка — и будет порядок. А этот король у вас по соседству недавно появился?

Король, как выяснилось, живет здесь давно и не так уж далеко: «на верхушку этой горы залезь, так увидишь главную башню». Предшественник нынешнего короля пару раз домогался до долины Эраудэ и ее хозяина князя Студа с требованием полной покорности. Приходил в рогатом шлеме во главе войска, получал по рогам, мирился или удовлетворялся терпимой данью, в том числе полезными плодами.

Потом он долго не приходил — маялся болезнями от пьянства и обжорства — и ушел в мир вечного пира. Потом откуда-то издалека явился наследник, и тут о покойном монархе всплакнули непритворно. Наследник оказался очень сильным магом, что бывает редко, да заодно еще и морфом — что возможно такое, никто и не помнил. Создал постоянную армию, одетую в сталь от копыт до макушки, вооружил магическим оружием, например ручными камнеметами, да еще создал крылатый отряд из заморских морфов.

С таким противником помириться после долгой битвы уже не получилось. Оставалось покориться и подчиняться. И лишь иногда, с переменным успехом, похищать плоды из охраняемых садов неподалеку от селения.

Кстати, насчет крыльев. Пора заняться Ариской.

Глава 9

Я мысленно воззвала к духу великого Хэрриота и присела рядом с девочкой. Вообще, конечно, дело мне предстояло непростое, но пара мыслей, как с ним сладить, у меня была.

— Скажи, детка, когда я лечу рану твоего итакари, ты тоже выздоравливаешь, верно? — спросила я у Ариссы, терпеливо дождавшейся меня у самого ствола «больничного» дерева. Юная дева сидела, прислонившись спиной к шершавой темно-фиолетовой коре, и выглядела хотя и бледноватой, но вполне живой. И очень терпеливой.

— Наоборот тоже работает, — к моему облегчению, ответила девочка и даже попыталась улыбнуться. — Ты мне дала горькую косточку, стало меньше болеть и у меня, и у Ариссы. — Она кивнула на беспокойно дремлющего рядом филина.

А, ну да, у них же тут одно имя на двоих. Уф-ф-ф… ну что, приступим.

Сложность в том, что вылечить дикую птицу с переломанным крылом можно, но вернуть ей привычную подвижность почти никогда не удается. Если после выздоровления птица и будет летать, то она все-таки не достигнет прежней скорости и маневренности полета. Выпущенная на волю, она погибнет либо от когтей хищника, либо от голода. Особенно мало шансов на полное выздоровление у хищных птиц… но здесь-то у нас другой случай. Плюс надежда на повышенную регенерацию странных оборотней. А еще на то, что при разделении птица и девочка как бы отчасти «поделили» травмы. Например, у Ариссы-человека еще и ребра помяты, плюс здоровенная ссадина от левого виска до подбородка. И закрытый перелом руки. А вот у филина морда с клювом абсолютно целы, зато крыло… ой-ой. Кровь перепачкала весь бок и само крыло, значит, открытый… ладно.

— Сейчас я наложу тугую повязку тебе на ребра и шину на руку. А после займусь…

— Нет, сначала Арисса! — вскинулась девочка, и ее филин недовольно ухнул — то ли на нее, чтоб не прыгала, то ли на меня, чтобы не обижала, тут я не поняла.

— Тихо. Сначала я сложу твой перелом, и, возможно, это как-то повлияет на крыло твоей птицы. Тогда мне легче будет помочь ей и не заставлять ее страдать, понятно?