Автострада запредельности - [99]

— Заткнись и вынеси вот это Дарреллу и Жюлю, — рявкнул Мур.

Джофф уронил на стол карты и поймал черный кубик в ладонь.

— А ты займись едой, — добавил Зейк толстяку.

Я рывком распахнул люк и направил ружье на пузо Мура.

— Слопай-ка вот это, ты, мать твою разэтак!

Немая сцена: Мур с раскрытым ртом стоит перед люком. Толстяк застыл, наполовину поднявшись со стула. Джофф держит в руке кубик и таращится на меня. Краузе окаменел.

А я стою, прижимая к пузу чудовищной силы оружие и думаю, найдется ли во мне сила, чтобы срезать из такой вот пушки человека, пусть даже такого человека, как этот Мур и остальные из его компании — массовое убийство, вот что это такое. Или нет?

Кто-то, сделайте хоть одно движение, немо умолял я. Тогда мне будет легче пристрелить кого-нибудь.

Но никто не пошевелился.

— У нас… твой друг, — сказал осторожно Мур, очень аккуратно и нерешительно.

— Ты все равно мертвец, — сказал я.

— У меня есть еще люди, — продолжал Мур. — Снаружи. Ты никогда…

— Ты мертвец, — ответил я.

Молчание.

— Я ничего не могу сделать, Зейк, — раздался голос Кори Уилкса.

В воздухе висел вопрос, который становился главным: и что теперь?

Вопрос медленно опустился на мои плечи, стал огромной тяжестью, которая словно пригибала меня к полу. В это время всякие колесики-винтики бешено крутились у меня в голове. Мой первый выстрел должен быть в центральное процессорное устройство, надо вышибить личность Уилкса напрочь и взять на себя страшный риск того, что можно повредить драгоценную матрицу Сэма. Я примерно знал, где матрица. Но угол выстрела был очень неблагоприятный. Думай, думай.

— Что ты хочешь, чтобы мы сделали, Джейк? — спросил дух Уилкса из компьютера.

Я знал, что в кабине был кто-то еще, который ждал, что Мур войдет или сдастся, или уберется с дороги, чтобы в меня могли выстрелить. Я мог пристрелить Мура и убраться обратно в переходник, но тем временем Джофф бросится за пистолетом. Или Краузе. Или толстяк.

— О господи, — сказал голос Уилкса. — Вот и они, надо же, выбрали времечко…

— «Жуки»? — спросил Мур.

— Они самые.

Мур посмотрел на меня.

— Ну вот, сам видишь, — сказал он, — так мы ни до чего и не договорились…

Несколько следующих минут были наполнены абсолютным хаосом.

Произошло примерно следующее. Свет слегка потускнел. Люди и предметы стали летать в воздухе. Я обнаружил, что взлетаю над полом переходника и плыву по воздуху, причем мне весьма трудно двигаться. Невидимая оболочка покрывала меня, резинистая, упругая оболочка энергии. Выплывая из переходника, я поднялся, сделал обратное сальто в воздухе и слегка отскочил, ударившись о потолок. Краузе левитировал, как в цирке, прямо подо мной, Мур еще ниже. Толстяк и Джофф, те крутились в кухоньке над столиком, они бешено сопротивлялись невидимой сети, которая покрывала их и мешала движениям. Все, что в кабине не было привязано, теперь летало по воздуху: чашки, носки, которые кто-то забыл, ложки, карты — и черный кубик, который, очевидно, выпустил Джофф.

Двигаться было трудно, но не невозможно. Я стал напрягаться, пытаясь бороться с сетью энергии, и уперся ногами в потолок. Потом я оттолкнулся и влетел прямо в тело Краузе, вернее, в его энергетическую оболочку, которая слегка подалась. Я оттолкнул его с дороги, перевел вперед руку с ружьем и нацелился на Мура. Тот медленно приближался ко мне. Я нажал на курок, и ничего не произошло. Мур вытащил свой пистолет и постарался сделать то же самое, с тем же нулевым результатом. Я отпустил ружье. Оно висело рядом с моей рукой, лениво вертясь в воздухе. Вытянув руки, Мур пытался добраться до меня, и мы неуклюже сцепились. Я нацелился ногой попасть ему в пах, но не попал. Хотя удар должен был оказаться столь же сокрушительным в таких условиях, как падение тысячи снежинок. Мур попытался ударить меня ребром ладони по шее, я заблокировал удар, вцепившись в силовое поле, окружавшее его, пока не почувствовал, что пальцы мои смыкаются на его запястье. Он стал махать на меня своей свободной рукой, однако это ему ничего не дало, потом пнул меня в живот, нанеся удар, от которого я медленно завертелся на месте. Но я крепко держал его за запястье. Снова оказавшись возле потолка, я изо всех сил оттолкнулся и влетел прямо в его живот головой, что отбросило его сразу к кухонной нише. Головой он ударился об угол. При обычных обстоятельствах он бы мгновенно потерял сознание от силы удара, но тут энергетическая оболочка сработала как амортизатор, и он просто немного был ошеломлен. Я сдавил руками его шею, сосредоточив на этом всю свою силу воли. Он поднял руки и схватил меня за предплечья, пытаясь стандартным приемом сбросить мои руки с шеи, но не мог поднять рук достаточно высоко. Я был полон ярости, и она меня просто преобразила. Мускулы моего тела напряглись, как проволочные канаты, а мои руки стали словно проводниками раскаленного тока. Невидимое энергетическое поле постепенно поддавалось мне, пока глаза Мура не стали вылезать из орбит от страха и удушья. На нем лежал безумец, маньяк, который ни за что не хотел его отпустить.

— Теперь скажи мне, — процедил я сквозь сжатые зубы, — насчет того, как ты будешь насиловать женщин, а меня заставишь смотреть. Скажи-ка мне это. Я хочу это слышать.