Автострада запредельности - [103]

— Порядок! — ответил я.

— Господи, — простонал Роланд, — где эти мартышки выучили жаргон шоферюг?

— Понятия не имею, — ответил я, — может быть, вытащили из наших компьютерных словарей.

Я оглянулся.

— Где все остальные?

— Там, на корме, — ответил Роланд. — Там больше места. И нам тут просторнее. Но если тебе кажется, что у нас тут хаос, то загляни в трейлер…

— Ладно, ребята, — сказал Сэм по всем громкоговорителям в тяжеловозе. — Как насчет того, чтобы убрать всю дрянь? Мы когда-нибудь на это способны?

— Мне нравится местоимение «мы», — издевательски осклабился я.

— Хе-хе-хе…

Все попытки связаться по радио с «дорожными жуками» потерпели фиаско. Мы могли только догадываться, куда нас в конце концов тащат, и сперва наши мозги только тем и были заняты, что строили догадки. «Жуки» выволокли нас из подземного гаража, протащили через ближайший портал, потом по цепочке весьма бесцветных и непримечательных планет. Большую часть времени мы провели за уборкой безобразия, воцарившегося после невесомости.

Карла мы освободили от уборочных терзаний. Мошонка у него раздулась до размеров грейпфрута, и он испытывал ужасные страдания. Все, что я мог для него сделать — это накачать его гидроморфоном и кортизоном и надеяться на лучшее. Карл рассказал им все, что он сам знал, ему не было причины молчать или скрывать что-либо. Они просто ему не поверили. К концу, однако, ему показалось, что они уже были близки к тому, чтобы поверить в его историю о том, как его похитило летающее блюдце, но он не был уверен в том, что они действительно могли бы ему поверить. К счастью, пусть и по непонятным причинам, вмешались «дорожные жуки». Лори пришла в страшное состояние, по очереди горько и безудержно рыдая и швыряя в переборку чем попало и грозя совершить садистские хирургические операции над теми сукиными детьми, которые терзали ее милого. Через денек-другой Карлу полегчало, и она малость поуспокоилась.

Уборка продолжалась три дня. Мы провели инвентаризацию и нашли, что ничего у нас не пропало. Машина Шона и Лайема была цела и невредима, как, разумеется, и машина Карла. Но теперь шевроле было надежно укрыто за Ариадной Шона и Лайема, и это, конечно, было лучше. Может быть, настанет момент, когда нам понадобится поскорее вытащить шевроле из трейлера. Теперь я даже жалел, что в какой-то момент заставил Карла въехать в трейлер на машине. Вот и говори после этого о плохом планировании — я тоже совершил свою долю промахов.

Когда стало ясно, что нам придется путешествовать весьма долго, мы разработали себе режим дня, к которому приспособились быстро. Мы ели и спали по очереди, по очереди несли вахту у панели управления, более или менее справляясь с ведением хозяйства. Тринадцать душ и тел, живущих в тяжеловозе с трейлером, делают совместное проживание высоким искусством. Тяжеловоз, конечно, не маленький, но, если принять во внимание все машины, которые в него въехали, места для проживания оставалось весьма немного. Постоянно кто-то кому-то наступает на ноги, кто-то кому-то вгоняет локоть в ребра, а очередь в туалет занимать надо было в письменном виде по особому разрешению. Тем не менее настал момент, когда Дарла и я оказались наедине в кормовой кабине. Я воспользовался моментом, чтобы кое-что у нее выяснить.

— Уилкс сказал мне, вернее, его аналог сказал мне, что он ничего не слышал про черный кубик, пока не увидел его сам глазами Сэма тут, в тяжеловозе. Ты что-нибудь понимаешь?

Дарла слегка подняла брови и сказала:

— Могу только догадываться. Но и догадка в данном случае хороша. Иначе он не стал бы так отчаянно охотиться на Винни на борту «Лапуты». Он понятия не имел, что у меня есть кубик. И никто об этом не знал.

— Никто, кроме человека, который его тебе дал. Кто был этот человек?

— Он мертв. Его звали Пааво, и он был мне очень хорошим другом. Он погиб в перестрелке, из которой мне удалось выбраться живой. Это было на Кси Бу.

— Ты уверена, что он мертв?

— Пааво всегда клялся, что живым в руки колониальным властям не дастся.

— Ты сама видела, как он погиб, или ты слышала об этом из надежного источника?

— Нет. Это важно?

Я кивнул.

— Мне кажется, да. Я хотел бы точно узнать, в какой момент власти узнали о существовании кубика.

— Мне всегда казалось, что они узнали, проведя дельфийскую серию над Мареной Миллер.

— Наверное, — сказал я. — Но когда это было? Когда ее арестовали? Сэм и я не можем найти в наших архивах ничего, что давало бы нам точную дату — что неудивительно, потому что это, скорее всего, было тайным арестом.

— Наверняка так оно и есть. Но почему расклад событий по времени тебе так важен?

— Давай сперва разберемся с кое-чем еще. — Я откинулся назад и оперся плечами о переборку. — Ты никогда не рассказывала мне в подробностях, что случилось на ранчо телеологистов в ту ночь, когда меня увели. После этого, разумеется.

Она пожала плечами.

— Я сдалась, а они забрали нас всех.

— Ты, значит, была с телеологистами все время до тех пор, пока Петровски не взял тебя на допрос?

— Нет, сперва меня забрали в больницу и перевязали ожоги. Я на этом настаивала, и они нехотя согласились. Мне кажется, один из милиционеров крепко напал на меня. Я после этого так и не увидела телеологистов, до тех пор, пока мы не встретились снова на улице в Максвеллвилле. — Она нахмурилась и покачала головой. — Странно. Я-то ожидала найти их в отделении милиции или, по крайней мере, убедиться, что их задерживали, допрашивали, ну что-то в этом роде. Потом оказалось, что менты вроде как ими и не особенно интересовались.